Голос вождя

Занимая высокий пост, Поликарпов не вступил в партию, зато всегда носил крест — его так и прозвали, «крестоносцем». Какое же тут будет к нему отношение руководства? Сложное, мягко выражаясь…

И вот новый подъем, новая волна в его жизни. Он уже не надеялся протолкнуть свой «И-185» через толпу завистников, когда вдруг его вызвали в наркомат и предложили поработать «дуэтом» с Лавочкиным.

«Имеется постановление правительства о срочном запуске в серию истребителя „ЛаГ-5“ на заводах № 21 в Горьком и № 51 в Москве, — объяснил Шахурин. — Более того, осенью предполагается снять с производства „Яки“ в Саратове и Химках — там тоже станут собирать самолеты конструкции Лавочкина — Гудкова».

Радости было…

Гудков, правда, больше не участвовал в разработке истребителя, а переименовывать название самолета в «ЛаП-5» Поликарпов не разрешил. Тем более что ему твердо пообещали: как только новый двигатель будет готов, сразу на двух авиазаводах начнется сборка «По-7», того самого «И-185»…

Пока, дескать, надо на «Ла-5» налечь, поскольку его выпуск сразу можно наладить на заводах, строивших «ЛаГ-3» — сохранялась технология и большая часть оснастки. Зато потом…

Заскрипели стулья, послышался стон, и Лавочкин с кряхтеньем сел, спуская на пол ноги в толстых вязаных шерстяных носках.

— Сколько времени? — сипло спросил Семен.

— Рано еще, — бодро ответил Николай. — Жена вчера яиц свежих передала… Может, яишенку? М-м?

— С удовольствием! — плотоядно улыбнулся Лавочкин.

Постанывая, он оделся и посетил удобства. Вернулся освеженным, хотя и встрепанным. Зеркало и расческа привели его в полный порядок.

— Готов к труду и обороне! — отрапортовал Лавочкин, усаживаясь за дубовый стол с монументальной бронзовой чернильницей. Мечта бюрократа.

Разбивая яйца над скворчащей сковородкой — электрическую плитку он тоже из дома притащил, — Поликарпов подумал, что его опасения насчет Семена Алексеевича не оправдались. И слава богу!

Двум начальникам тесно на одном предприятии, а двум конструкторам сложно ужиться в одном КБ. Тут надо постоянно идти на компромиссы и ставить общее впереди личного. Лавочкин умел принять чужое превосходство, не настаивая на собственных идеях по принципу «пусть хуже, но по-моему!»[20].

Да и самому Поликарпову, хоть и признанному «королю истребителей», приходилось признавать за Лавочкиным свежесть и неординарность решений.

— Готово!

Самое известное холостяцкое блюдо было поделено поровну.

— Давно яичницы не едал… — высказался Семен, радостно потирая руки. — А хлеб есть хоть?

— Полбуханки!

— Живем…

Доедая свою порцию, Поликарпов сказал:

— Посчитал намедни, какова должна быть мощность мотора, чтобы самолет достиг скорости звука…

— Ну-ка, ну-ка! Что получилось? — заинтересовался Лавочкин.

— Получается, что двигатель должен стать мощнее в шесть раз.

— Это нереально! — вынес вердикт Семен.

— Нереально, — согласился Николай, — если использовать поршневые моторы. Все, мы выжали их ресурс полностью! Мой «сто восемьдесят пятый» однажды развил семьсот километров в час, но это предел. Прибавка еще трехсот не удастся никому. Пора переходить на реактивную тягу.

— А-а… Вот ты куда клонишь… Смотрел вчера те секретные документы?

Поликарпов кивнул:

— Английский «Глостер-Метеор» развивает у земли скорость в девятьсот сорок километров. «Хейнкель-178» выдает семьсот, но у него тяга втрое меньше. Буквально вчера я набросал проект подобного самолетика[21]. Так, эскизно… По моим прикидкам, километров восемьсот в час он выдаст, но это, если использовать ракетный двигатель… Тогда топлива моему самолетику хватит минут на десять-пятнадцать. Это несерьезно. Короче говоря, все утыкается в один вопрос: где нам взять нормальный турбореактивный двигатель с хорошей тягой? Люлька разработал очень даже интересную схему двухконтурного ТРД, даже опытный образец, по-моему, изготовил, с осевым компрессором. Но все равно готового двигателя нет! А без него и самолета не будет…

Лавочкин хмыкнул. Аккуратно подобрав остаток яичницы кусочком хлеба, он сжевал его, вытер пальцы и достал из сейфа красную папку с пугающими грифами секретности.

— Погляди, — сказал он негромко.

Поликарпов поглядел — и сердце его забилось чаще. В папке были собраны черно-белые иллюстрации на отличной бумаге — фотографии реактивных самолетов, схемы, двигатели в разрезе.

Николай облизал пересохшие губы — он держал в руках настоящее сокровище, бесценный плод чьих-то стараний и трудов. Да любое КБ, поставив себе задачу создать самолет на реактивной тяге и получив эту вот папку, сразу сэкономит несколько лет проектирований, опытов, испытаний!

Поликарпова отвлекло вежливое покашливание Лавочкина.

Подняв голову, он встретил понимающий взгляд — и усмешку.

— Зачитался? — хмыкнул Семен. — Сам вчера до двух ночи просидел! Что выделил главного? Мне интересно знать, где мы с тобой пересеклись…

Николай кивнул: