Голоса пьеса ч2

Больше мы не виделись, но по слухам, Сапогов служит священником в нижегородском храме.

Лидия Григорьева(поэтесса).

Как бред беременной,

Я билась об дома.

Правда, здорово?

Декан.У меня в жизни три радости: студентки, преподавание и срамные частушки. Студентки отпали из-за возраста, преподавание стало недоступно из-за деканства. Остались только частушки.

В Шереметьевском совхозе

Ебут девок на навозе.

Девки крякают, пердят,

Брызги в стороны летят.

Григорьева.Я вас познакомлю со своей соседкой. Она всегда такая красивая, будто только что из парикмахерской. Она вообще-то валютная проститутка, с японцами спит. Но учится в университете на отлично. Она мне и зачетку показывала — одни пятерки.

Академик Петр Алексеевич Николаев.Кто-то сказал, что образование нужно, что нужна наука, нужна культура. А кому нужна водородная бомба? Да и от Шекспира что толку в деревне, где пенсия 100 рублей?

Я.Вы прямо как Лев Толстой.

Николаев.И Толстой не нужен.

Григорьева.

Я полая внутри, как контрабас...

Николаев.Это что, вот молодой поэт написал:

Я застрелился от тоски.

Я умер, а тоска осталась.

Хлестаков.Что стихи, я их много знаю.

Михаил Пришвин.Пора признать, что любовь свободна от деторождения, а поэзия от стихов.

Николаев.И стихи не нужны.

Я.Раньше я думал, что человек болеет, стареет, умирает сам по себе. А теперь понял, что ничего подобного. И болеет потому, что его травят некачественной пищей и простужают у холодных батарей. И стареет оттого, что дети ждут — не дождутся его наследства, а сослуживцы метят на его место. И умирает не сам по себе — добивают ежедневно и ежечасно. Так что секрет бессмертия прост. Надо, чтобы все любили, а все не любят.

Вовка.

Один американец

Засунул в жопу палец

И вытащил оттуда

Говна четыре пуда.

Песня.

Я с тобой неловко пошутила.

Не сердись, любимый мой, молю!

Но не надо, слышишь, Мишка, милый,

Я тебя по-прежнему люблю!

Мишка, Мишка, где твоя улыбка

Полная задора и огня?

Самая нелепая ошибка, Мишка,

То, что ты уходишь от меня!

Мишка, Мишка, ты вернешься Мишка?

Позабудешь ты о шутке злой,

Снова улыбнешься, как мальчишка,

Ласковый, хороший и простой?

Вовка.

Мишка, Мишка,

где твоя сберкнижка?

Александр Лазаревич.ВКП и маленькая "б". А по-моему большая "Б".

Эйнштейн

(из письма к жене Коненкова Маргарите).Приезжай ко мне в Принстон. Мы будем читать Толстого, а потом ты поднимешь на меня свои глаза, и я увижу в них Бога.

Лера Нарбикова.Дело в том, что Бога в человеке интересует только божественное, а человека в Боге — только человеческое.

Хрущев.Мужики! Я решил отменить деньги. Вы должны меня поддержать. Ваш колхоз первым перейдет на бесплатное самообеспечение.

Мужик.Да ты рехнулся, Никита!

Хрущев(Коненкову).Здравствуйте!

Коненков.Здравствуй, Хрущ.

Алексей Евгеньевич(слушая речь Хрущева)."Гудут хрущи над вишнями".

Хрущев.Марксизьм-ленинизьм.

Брежнев.Сосиськи сраные.

Песня.

На дубу высоком, да над тем простором

Два сокола ясные вели разговор.

И соколов этих все люди узнали:

Один сокол — Ленин,

другой сокол — Сталин.

Ой, как первый сокол

Со вторым прощался,

Он с предсмертным словом

К другу обращался:

— Сокол ты мой ясный,

Час пришел расстаться...

Надежда Владимировна.Котик, как зовут твою воспитательницу?

Котик.Лизавета Немыслимовна.

Я.А как на самом деле, я и теперь не знаю. Лизавета Немыслимовна показывала нам свое горло, в котором был еще один язычок. И это почему-то нас всех потрясло не меньше, чем процесс рождения белых мышей в террариуме.

Первое время в школе я не очень ориентировался в оценках. Мне казалось, что чем больше ошибок, тем оценка выше. Одна ошибка — единица. Пять ошибок — пятерка. С гордостью принес я свою первую оценку.

Котик.Папа, мама, ура-ура! Я получил единицу!

Радио.

Так будьте здоровы, живите богато,