Голубая Луна

Я напряглась в руках Шанг-Да. Он чуть сжал руки, прижимая ладонью мне голову достаточно крепко, так что если бы я захотела ее поднять, мне было бы больно. Я постаралась расслабиться и сосредоточилась на том, чтобы оставаться неподвижной, но вспомнила, что только что сказал Вилкс. Посмотрим, за кем приедет скорая в следующий раз.

8

(перевод — Q)

Понадобилась машина скорой помощи, пикап, две полицейских машины, сани Санта-Клауса и я за рулем фургона, чтобы отвезти всех в госпиталь. Ладно, сани не понадобились, но мы все равно выглядели как парадное шествие. Примерно шесть часов спустя мы вернулись в Маертон, в единственную комнату для допросов, которая была в местном полицейском участке. Из всех пострадавших только мне удалось выбраться из больницы.

У парня, которого Джейсон швырнул о пикап, подозревали перелом позвоночника. Точно станет известно, когда опухоль спадет. Двое из тех троих, что вырубил Шанг-Да, очнулись и шли на поправку. Третий все еще был без сознания, врачи сказали, что у него сотрясение мозга и проломлен череп. Другому плохому парню Шанг-Да устроил сложный перелом. На моем счету был только Мэл, зато с травмами похуже сложного перелома. Чертовски трудно починить разбитый сустав. Возможно, он никогда больше не сможет свободно пользоваться конечностью. Довольно мерзко было это сознавать, но он вытащил нож.

Белизариус стал очень занятым адвокатом. Он не только утряс дело с залогом за Ричарда, но и представлял нас последний час или около того. Ричард временно был свободным человеком. Если Белизариус сможет уберечь от тюрьмы и прочих, то он стоит своих денег.

Уилкс не хотел нас арестовывать, зато хотел взять отпечатки пальцев. У меня-то с этим проблем не было, а вот у Шанг-Да — были. Он очень не хотел, чтобы у него брали отпечатки, что вызывало подозрения и у Уилкса, и у меня. Но если их не возьмут у Шанг-Да, то не возьмут ни у кого из нас. Я сказала Уилксу, что, если он хочет наши отпечатки, то должен сначала предъявить обвинение. Кажется, ему не слишком хотелось это делать.

Может, причина была в том, что я использовала свой законный звонок по телефону, чтобы связаться со знакомым копом, который, в свою очередь, связался с агентом ФБР — которого я тоже знала.

Звонок от федералов заставил Уилкса понервничать. Плохие парни устроили засаду напротив полицейского участка. Никто не будет планировать нападение по соседству с копами, если только не уверен, что они не станут вмешиваться и портить удовольствие. Плохие парни знали, что полиция нам не поможет. Во время драки они сказали достаточно, подначивая Милли вызвать Уилкса. Но реакция Уилкса на звонок от федералов меня озадачила. Полицейские не любят, когда влезают на их территорию. Никакие федеральные законы не были нарушены. ФБР не было никакого дела до обычного нападения. Уилкс должен был взбеситься, а он не стал. О, он был зол, но громы и молнии не метал, хотя полагалось бы. Его поведение было немного неубедительно.

Я готова была поспорить, что он продажен. Просто я еще не могла доказать этого. Конечно, не мое это дело — доказывать. Я сюда приехала, чтобы вытащить Ричарда из тюрьмы, и мы сделали это.

В конце концов, Уилкс захотел поговорить со мной наедине. Белизариусу это не понравилось, но он остался с остальными. Я села за маленький столик и посмотрела на Уилкса.

Это была самая чистенькая комната для допросов, в которой мне приходилось бывать. Стол был из светлой сосны и, кажется, сделанный вручную. Стены были белыми и чистыми. Даже линолеум на полу сиял больничной чистотой. Судя по всему, в Маертоне не находилось достаточно поводов, чтобы пользоваться этой комнатой. И, скорее всего, ее чаще использовали под склад. Для пятерых эта комнатка была тесновата, но сейчас в ней находилось только двое.

Уилкс выдвинул стул и уселся напротив. Сложил руки перед собой и посмотрел на меня. У него на голове была полоска примятых волос — там, где они соприкасались со шляпой. На левой руке блестело простое золотое обручальное кольцо и часы вроде тех, что любят бегуны: большие, черные и практичные. С тех пор, как на моем левом запястье женская версия таких же, критиковать трудно.

— Что? — спросила я. — Будете многозначительно молчать, пока я не начну умолять о пощаде?

Он выдал слабую улыбку.

— Я сделал несколько звонков по поводу вас, Блейк. Говорят, вы нарушите закон, если понадобится. И что, возможно, вы убивали людей.

Я просто смотрела на него, чувствуя, как с моего лица исчезает всякое выражение. Когда-то все мои чувства отражались на нем, но это было очень давно. Я совершенствовала мой пустой взгляд копа и теперь в нем ничего нельзя прочесть.

— Мы об этом будем разговаривать?

Улыбка стала более явной.

— Я всего лишь люблю знать, с кем имею дело, Блейк.

— Основательность — хорошее качество, — сказала я.

Он кивнул.

— Я разговаривал с полицейскими из Сент-Луиса, с федералами и полицией штата. Последние говорят, что вы заноза в заднице и нарушаете закон шесть раз в неделю.

— Готова поспорить, это была Фримаунт. Бесится с тех пор, как мы поработали вместе.