Голубые искры

Девочка запрыгнула на диван и вытянулась на нем, закинув руки за голову. Волосы рассыпались по подушке, полные груди, казалось, готовы были порвать тесное школьное платье, оно поднялось и оголило полные коленки, обтянутые красивыми колготками. Яков Петрович выключил патефон и сел возле внучки. "Как она похорошела. Совсем взрослая стала", - подумал он. Так же вот сидел он возле этого дивана на этом стуле и возле дочери, стараясь угадать ее будущее. Дочь выросла. Хорошую ли, плохую ли - нашла свою дорогу. Что ждет эту девочку?

- Как у тебя дела с немцем? - спросил он.

- Все нормально, деда. Мама нас на дискотеки отпускает, и в вечерний ресторан мы втроем ходили. Там оркестр выдал быстрый танец, так они с Генрихом такое творили! Все рты пораскрывали от восторга. Даже захлопали, когда они танцевать кончили. Я была в шоке. Никогда бы не подумала, что маман на такое способна.

- Дурное дело - не хитрое. Катается каждый год то на курорт, то по Европам - выучилась.

- Я тоже так танцевать научится хочу.

- Какие твои годы - научишься.

Девочка повернулась со спины на бок.

- Деда, а Генрих классно на коньках катается. У него и вращения получаются, и тулуп, и сальхов, и ритбергер. Он сальхов в три оборота делает. Наш тренер говорит, что у него большое будущее. Он уже в сборную Мюнхена по юношам входит.

- А твои как успехи?

- Я только начинающая. Тренер говорит, что мне вес надо сгонять, есть поменьше надо. А как поменьше? Я не могу.

- Чай пить пойдешь?

- Ну, пошли, - внучка поднялась с дивана, и они прошли на кухню. Прохоров включил электрический самовар, он хотел бы пить кипяток из настоящего угольного самовара, но в городских условиях держать на кухне угольный самовар никто бы не разрешил, и он довольствовался имитацией самовара. Зато у него был старинный фарфоровый заварочный чайник.

- Травки заварю, будешь?

- Буду. Мама все кофе да кофе заваривает. Она его как-то по-особому варит, ее в Турции научили. А какие травки, дед?

- Душицу положу, мяту, головки красного клевера. Этот чай успокаивает. И сон хороший будет.

Дед выставил на стол сахарницу с сахаром, наколотым кусками, и выложил щипчики для колки сахара, нарезку батона, масло, для любимой внучки достал и открыл баночку красной икры, припасенной "на случай".

Внучка нацедила из краника самовара в кружку кипяток, налила коричневой заварки из чайника, намазала маслом ломтик батона, положила сверху ложечку икры, щипчиками откусила от большого куска кусочек сахара, взяла кружку, бутерброд и, оттянув пальчик с накрашенным ноготком, откусила, запивая чаем с сахарком.

- Деда, а раньше купчихи так же из самовара чай пили?

- С купчихами чаи не гонял, а у матери самовар был. И мы из него чай иногда пили. Правда, икры не было. Потом самовар я в металлом сдал.

Девочка явно наслаждалась церемонией чаепития. И бутербродом с икрой. В последнее время, заметив склонность дочери к полноте, мать стала ограничивать ее в пище, здесь же внучка могла позволить себе некоторые вольности в еде.

- Вера Федоровна не заставляет тебя снять материны серьги?

- Если мне претензии предъявлять, значит, надо и с этой белобрысой выдры Катьки Одинцовой сережки снимать. А этого она не сделает: перед Катькиным отцом она балдеет, как дурочка. Начинает прическу поправлять, наивно глазками хлопать. У нее, деда, даже голос становится другим - грудным, ласковым.

- Опять ты о взрослых судишь нехорошо. Нельзя так, Зина!

- Это же все видят, деда! Пусть бы где-то в коридоре ворковали, а то, бывает, прямо в классе. И о нас забывают.

- Не вам судить о взрослых, внучка.

Попив чаю, внучка подошла к окну.

- Что-то долго маман не едет. Генриху, наверное, снова лапшу на уши вешает.

- Езжай на автобусе. Остановка рядом.

- Я на общественном транспорте уже не езжу, деда. Или с мамой, или с папой, или деньги маман на такси дает. Последний раз ехала в автобусе - толкаются, какой-то мужик рядом стоял, вроде одет прилично, руки чистые, а воняло от него всю дорогу каким-то заводом. Маслом машинным, что ли! Старик, божий одуванчик, удостоверение ветерана кондукторше под нос совал и уронил монету на пол. Так пол-автобуса ему этот вшивый рубль искали! Толкались.

- Может, этого рубля ему бы не хватило, чтобы буханку хлеба купить!

- Что, он у него последний, что ли, был!

За окном послышался сигнал легкового автомобиля.

- А вот и маман за мной. Прощай, деда! Спасибо за чай! - внучка сунула ноги в сапожки, накинула шубку, схватила ранец и убежала.

В комнате снова стало сумрачно и тихо. Яков Петрович задумчиво посмотрел вслед упорхнувшей внучке и включил телевизор.