Гонцы весны

Зальцбург, 14 мая… Пользуюсь, дорогая мамочка, остановкой на 2 часа, чтобы исполнить обещание написать с дороги.

По «загранице» путешествую уже вторые сутки и упражняюсь в языке: я оказался совсем швах, понимаю немцев с величайшим трудом, лучше сказать, не понимаю вовсе. Пристаешь к кондуктору с каким-нибудь вопросом, — он отвечает; я не понимаю. Он повторяет громче. Я все-таки не понимаю, и тот сердится и уходит. Несмотря на такое позорное фиаско, духом не падаю и довольно усердно коверкаю немецкий язык.

Поклон всем нашим. Твой В. Ульянов.

Швейцария, 20 мая.

Теперь уже устроился на месте, — думаю, впрочем, что не надолго и что скоро опять поеду куда-нибудь.

Природа здесь роскошная. Я любуюсь ею все время. Тотчас же за той немецкой станцией, с которой я писал тебе, начались Альпы, пошли озера, так что нельзя было оторваться от окна вагона.

…Оказывается, — очень дорога здесь прислуга: 25—30 frs в месяц на всем готовом, а кормить-де тоже надо здесь очень хорошо.

Париж, 8 июня.

В Париже я только еще начинаю мало-мальски осматриваться: город громадный, изрядно раскинутый… Впечатление производит очень приятное — широкие, светлые улицы, очень часто бульвары, много зелени; публика держит себя совершенно непринужденно, — так что несколько удивляешься сначала, привыкнув к петербургской чинности и строгости.

Здесь очень дешевы квартиры… — так что я надеюсь устроиться недорого.

Поклон всем нашим. Твой В. У.

Швейцария, 18 июня.

…Я многонько пошлялся и попал теперь… в один швейцарский курорт… Чувствую себя недурно, пансион прекрасный и лечение видимо, дельное… Жизнь здесь обойдется, по всем видимостям, очень дорого; лечение еще дороже, так что я уже вышел из своего бюджета и не надеюсь теперь обойтись своими ресурсами. Если можно, пошли мне еще рублей сто…

Твой В. Ул.

Берлин, 10—29 августа.

Устроился я, дорогая мамочка, здесь очень недурно: в нескольких шагах от меня — Tiergarten (прекрасный парк, лучший и самый большой в Берлине), Шпре, где я ежедневно купаюсь, и станция городской железной дороги…

Плохую только очень по части языка: разговорную немецкую речь понимаю несравненно хуже французской.

Насчет того, чтобы надолго остаться здесь, — я не думаю: «в гостях хорошо, а дома лучше». Но пока еще поживу тут, и, к великому моему ужасу, вижу, что с финансами опять у меня «затруднения»: «соблазн» на покупку книг и т. п. так велик, что деньги уходят черт их знает куда. Приходится опять обратиться за «вспомоществованием»: если можно, пришли мне рублей 50—100.

Поклон всем нашим. Твой В. Ул.