Гонцы весны

Б а б у ш к и н. Кого вы ищете?

М и х а й л о в. Слушайте, так нельзя, в конце концов. Эта конспирация, этот чрезмерный централизм… Я четыре часа торчал на улице.

Б а б у ш к и н. А хвост оставили у ворот?

М и х а й л о в. Не беспокойтесь. Я был очень осторожен.

Б а б у ш к и н. Так кто вам нужен?

М и х а й л о в. Нашей группе известно, что вы готовите статьи для сборника, который выйдет за границей. Так?

Б а б у ш к и н. Возможно.

М и х а й л о в. Мы хотели бы принять участие. Нам известно, что делом руководит Старик. Как нам с ним связаться?

Б а б у ш к и н. Старик? Ах, это, значит, Старик? Какой Старик?

М и х а й л о в. Но вы же знаете! Недаром же ваша группа именует себя группой «Стариков».

Б а б у ш к и н. Вот что, Михайлов, вы напрасно здесь ищете какого-то Старика. И потом, где деньги, которые вы собирали на фабрике Воронина?

М и х а й л о в. Я внес их в кассу. Вот расписка.

Бабушкин читает расписку.

Б а б у ш к и н. С опозданием на три месяца… Так. Не понимаю, зачем вам понадобился какой-то Старик…

М и х а й л о в. Я выполняю поручение группы. Вы не доверяете мне?

Б а б у ш к и н (скороговоркой). Верю, верю каждому зверю. Но Старика, извините, у нас нет.

М и х а й л о в. Да, теперь я понимаю, отчего так недовольны «молодые». Эта нелепая диктатура вождей, эта конспирация…

Б а б у ш к и н. Она вам мешает?

М и х а й л о в. Если хотите — да. Как же мы будем обслуживать рабочее движение, если даже кружки нам не известны?

Б а б у ш к и н. Обслуживать? Хорошее словечко!

М и х а й л о в. Дело, в конце концов, не в словах. Впрочем, я вижу, что с вами говорить бесполезно. Но поймите меня как человека. Наша группа бездействует. Силы тратятся впустую. А все наши попытки добиться доступа к кружкам, к вашему загадочному Старику проваливаются. Отчего такое недоверие? Почему?

Б а б у ш к и н. Никакого Старика я не знаю. Мы все — Старики. А вас мы признаем лишь тогда, когда убедимся, что вы не на словах, а на деле разделяете наши взгляды.

М и х а й л о в. Да, чуть не забыл. Нам нужно отправить в Киев кое-какую литературу. Нет ли у вас чемодана?

Б а б у ш к и н. Чемодана? Нет, чемоданами не торгуем.

М и х а й л о в. Я говорю о чемодане, который Ульянов привез из-за границы.

Б а б у ш к и н. Ульянов? Какой Ульянов?

М и х а й л о в. Да вы его хорошо, знаете. Ну тот, помощник присяжного поверенного.

Б а б у ш к и н. Нет, не знаю… (Смеется.) А он что, открыл торговлю чемоданами?

М и х а й л о в (с укором). Иван Васильевич, вы смеетесь. Как это ужасно! Ну зачем вы прикидываетесь простачком? Конечно, мы и сами можем раздобыть чемодан и приспособить его. Но к чему лишние расходы. Даром терять время и силы… Понимаете?

Б а б у ш к и н (серьезно). Понимаю.

М и х а й л о в. Я так искал встречи. У нас столько замыслов. Вот, например, нам крайне необходимо отпечатать прокламацию. (Подает текст листовки.) Вы связаны, с типографией. Помогите нам.

Б а б у ш к и н (возвращая листок). Слушай, милый, ей-богу, я ни при чем. Какой дурак дал тебе этот адрес? Мы же, ей-богу, ничего не знаем. Придется тебе искать в другом месте.

М и х а й л о в. Вы говорите искренне. Спасибо. Что ж, придется, черт возьми, искать другие каналы. Вы правы. До встречи. (Пожав руку, уходит.)

Бабушкин трет ладони.

Б а б у ш к и н. Ишь чего захотел — Старика повидать. А вот это не видел… (Показывает двери кукиш.)

Домашняя мастерская.

За тисками в фартуке и рукавицах стоит  У л ь я н о в.

П е т р  внимательно наблюдает за его работой.

П е т р. Легче, легче нажимай. Да левую руку береги. Вот тут кожу сорвешь, как работать станешь?

Ульянов снимает рукавицу, рукой вытирает пот со лба.

А руки-то у тебя не наши, не рабочие. С руками без мозолей работать тяжко. Вот гляди… (Показывает свою ладонь.) Мозоль — от раны защита. Видал?

У л ь я н о в (глядя на его руки). Да, действительно, мозоль — от раны защита. (Смотрит на свою руку.) И все-таки, если бы я не был интеллигентом, я хотел бы стать… знаете кем?

П е т р. Кем?

У л ь я н о в. Только рабочим!

П е т р (удивившись). Ну-у, таким, как я?

У л ь я н о в. Нет. Таким, как Иван Васильевич. (Снова берется за работу.)

Входит  Б а б у ш к и н.

Б а б у ш к и н. Шабаш, Старик, шабаш. Будя… (Разглядывает деталь.) Ничего. Считай, что урок закончил.

Ульянов снимает фартук и надевает пиджак.

Давай, Николай Петрович, так: ты нас этому учи (показывает книгу), а мы тебя этому… (Показывает на тиски.) Посмотрим, кто кого быстрее научит. (Смеется.) Можно дать?