Горечь пепла

Высокая и стройная. Длинные светлые волосы, вот только не могу разглядетькакого цвета у нее глаза. Новенькая? Как я раньше мог не заметить ее. Она прекрасна.

Мы с Крисом продолжаем глазеть на нее, в то время как она проходит мимо нас, ия улавливаю в свою сторону ее любопытный и мимолетный небесного цвета взгляд.

Улыбаюсь ей, и красотка робеет, потупляя свой взор. Такая стеснительная…

Крис присвистывает:

— Кажется, я влюбился.

Сейчас мне очень трудно отлепить от неё свои глаза. И когда она оборачивается, чтобы напоследок бросить свой взгляд на меня, я

понимаю, что попался. Чертасдва, Крис. Онамоя.

Только я расслабляюсь и решаю немного вздремнуть, как слышу вой тревоги и звучный голос диспетчера, объявляющего о взрыве в ресторане «Komi» на 17-ой улице.

Знаю этот ресторан, он находится в нескольких кварталах отсюда. Поэтому, наша бригада будет там через несколько минут.

Все как по команде устремляются вниз на первый этаж, где находятся наши огнезащитные костюмы и снаряжение. За считанные секунды мы справляемся с тяжелой амуницией. Наши действия слажены, отработаны, ни одного лишнего движения. Иначе это может стоить жизни других людей.

И вот мы в громадной машине, и только дикий вой пожарной сирены возвращает меня в реальность происходящего. Твою мать. Ресторан. Да там мог находиться кто угодно, дети, в конце концов.

Пока мы трясемся в машине, я стараюсь мысленно настроить себя на положительный исход дела и на то, что мы успеем вовремя. Как бы там ни было, для меня вынос жертв далеко не плевое дело. Я всегда стараюсь отгородиться от этой мысли, не замечать страдания на лицах других людей, не чувствовать их боль, утрату, быть жестче и просто выполнять свою работу. Спасать, я бы так сказал. Так вот. На данный момент, наша команда просто обязана сделать это. Спасти. Иначе, кто, если не мы?

Глава 11

Дилан

Мы битый час, будто кучка придурков, ходим за своим ординатором. Уже трижды несколько идущих впереди интернов врезались в спины друг друга, когда наш так называемый "предводитель" делала остановки.

— Сосредоточьтесь на том материале, которому вас обучили. И перестаньте бестолково пялиться на мои пятки. О чем я только что говорила? Хоть кто-нибудь из вас слышал? — повышает свой голос ординатор.

Интерны начинают наперебой выкрикивать отрывки фраз. И в этом нет ничего сложного. Каждое утро спокойного дня почти ничем не отличается друг от друга: утки, клизмы, измерение давления, анализы и улыбка. Это всё, что мы должны знать.

— И я вас умоляю, засуньте иглу туда, куда необходимо пациенту из шестой палаты.

Понял, Фолк? И вытащите свои головы из задниц, черт возьми, — она продолжает идти, сверкая глазами на парня в очках. — И, Барлоу, после обхода зайдешь ко мне в ординаторскую.

Проходим еще четыре палаты. Нам с Келли достается милая старушка Руби, которая лежит на обследовании. После того, как я измеряю её давление, спешу в ординаторскую.

Странно, отец всегда вызывает меня к себе в кабинет.

Открываю дверь, и широкая ладонь накрывает мой рот, а вторая рука затягивает меня во внутрь. Щелкает замок, и я оказываюсь взаперти.

— Тсс… Только не кричи. Я отпущу тебя, обещаю. И не буду прикасаться к тебе. — Майкл убирает ладонь от моего рта и отходит.

На одном из его пальцев блестит ключ от двери ординаторской.

— Майк, отдай ключ. Я не собираюсь с тобой что-либо обсуждать, — протягиваю ладонь.

— Дил, я просто хочу поговорить. Мы же можем быть друзьями. Мне не хватает тебя, понимаешь? Мы столько лет были вместе, и все рухнуло в один миг. Хочу быть с тобой снова. Давай попробуем, — он смотрит на меня умоляющим взглядом.

Сажусь на диван, откидываясь назад, и закрываю глаза.

— Это просто невыносимо. Майкл, я не смогу с тобой... — замолкаю.

— Давай просто начнем всё сначала. Мы же не только были женаты. Ты была моим лучшим другом, — он садится почти вплотную рядом со мной.

— Да, другом, с которым ты постоянно трахался, — обдумываю свои слова.

— Я не предлагаю трахаться. Этот этап мы прошли. Прошу тебя, просто быть моим другом, — берет мою, безвольно повисшую на диване руку, и присаживается передо мной на колени.

На глаза наворачиваются слезы. Сколько раз он проделывал то же самое за время нашей с ним совместной жизни. Именно так он стоял передо мной, когда делал мне предложение.

— Майкл, — мой голос охрип от еле сдерживаемых рыданий. — Мне тяжело, я очень стараюсь.