Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

И все-таки в Троцком, индивидууме, так далеком от обычных человеческих привязанностей и чувств, так резко возвышающемся, давайте скажем так, на фоне рядовой паствы, так прекрасно подготовленном для выполнения своей задачи, был один элемент слабости, который с коммунистической точки зрения был особенно серьезен. Троцкий был амбициозен, и амбициозен в самом обычном смысле этого слова. Никакой коллективизм в мире не мог отнять у него чувство эгоизма, который стал в нем болезнью, и болезнью роковой. Он не только должен разрушить государство, он должен затем управлять тем, что от него останется. Он ненавидел любую систему управления, если она не предусматривала его в качестве командира или, по крайней мере, первого заместителя. <…> Это вело к проблемам. Друзья начинали завидовать. Встав во главе Красной армии, которую он сам же и реконструировал, несмотря на неописуемые трудности и опасности, Троцкий <…> использовал свой исключительный талант в полном объеме. Офицеров и солдат армии нового типа кормили, одевали лучше, чем кого бы то ни было еще в России, соответственным было и отношение к ним. Офицеров царской армии тысячами уговаривали вернуться. «К черту политику, давайте спасать Россию». Было восстановлено отдание чести. Возвращены знаки различия и старшинства. Командирам вернули их полномочия. Старшие офицеры и генералы обнаружили, что эти коммунистические выскочки относятся к ним с таким уважением, которого они никогда не чувствовали в кабинетах царских министров. А когда союзники оставили русское патриотическое движение, эти меры увенчались победой легкой, но полной. В 1922 году военные настолько высоко ценили Троцкого за его личное отношение к армии и ее строительству, что они могли сделать его диктатором России, если бы не одно роковое обстоятельство. Он был евреем. Он все еще был евреем, и ничего с этим нельзя было поделать. Перенести тяготы судьбы, бросить семью, опозорить свой народ, наплевать на религию отцов, объединить еврея и гоя в общей ненависти — и все это для того, чтобы по такой глупой причине упустить столь великий трофей?! Действительно трудно смириться с таким фанатизмом, такой пошлостью, таким ханжеством. А это бедствие вело за собой еще большие неприятности. Разочарование повлекло за собой катастрофу [ЧЕРЧИЛЬ-НГ].