Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

В знаменитом романе А. Белого «Петербург» критики также обнаруживают

помимо традиционного, «политически-бытового» антисемитизма, <…> «глубокознаменательное умонастроение „мистического антисемитизма“», которое очень показательно для переживаемого времени и все более и более охватывает круги «кающихся интеллигентов» [БЕЗРОДНЫЙ (I)].

Горький активно включился в этот «русско-еврейский» дискурс и вместе с В. Г. Короленко стал главным рупором проеврейских настроений либеральной интеллигенции, выступавшей, подчеркнем еще раз, в первую очередь против идеологии русского охранитель-ского консерватизма.

При этом нельзя не отметить, что активность еврейских литераторов в пропаганде идущих с Запада модернистских веяний раздражала также и Горького. Однако в его случае негативные эмоции и соответствующие им высказывания в адрес моденистов никогда не имели в своей «подкладке» национальной подоплеки.

«Теоретический» же антисемитизм младосимволистов — Белый, Блок, Эллис, Юлий Метнер (о нем см. «Русский Мефистофель. Жизнь и творчество Эмиля Метнера» [ЮНГГРЕН]), группировавшихся вокруг издательства «Мусагет»[184], внимания Горького к себе не привлекал, поскольку декларировался он в отвлеченно-метафизической форме и главным образом в их узком элитарном кругу. При этом не вызывает никакого сомнения, что «метафизика» самого Метнера, который

к началу 1910-х гг. <…> приходит к идее сакрализации культуры, развив идею сверхчеловечества и Богочеловечества в идею «германизма/гетизма» ‒ некое «аристократическое» единение гениев культуры, основу которого составляет религия Гете [ЛАГУТИНА С. 447–448].

— были ему крайне чужды, а в силу их агрессивного германофильства, и враждебны.

Однако реальная картина умонастроений в так называемом прогрессивном лагере также была отнюдь не идиллически-розовой. Бурно развивавшийся процесс русско-еврейского взаимодействия, во многом катализируемый общественной деятельностью Максима Горького, в своей «фазе насыщения» вылился перманентную полемику «о евреях в русской литературе и о национальном лице» в ней [КАЦИС (IV)].

В либерально-демократическом лагере заварил кашу молодой, но очень зубастый критик Корней Чуковский, выступив со статьей «Евреи и русская литература» (1908 г.).