Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Весной 1903 года ＜…＞ накануне христианской Пасхи в Кишиневе был учинен небывалый по тем временам еврейский погром. По просьбе сионистского деятеля Якова Бернштейна-Когана Горький опубликовал воззвание, в котором резко осудил этот погром и возложил ответственность за него на антисемитскую прессу, действительно создавшую в России предпогромную обстановку. Среди журналистов, виновных в антисемитской пропаганде, Горький назвал сотрудника «Нового времени» Виктора Буренин. В ответ на это в Буренин обвинил Горького в том, что тот сам способствовал Кишиневскому погромы своим культом босяков, поскольку участниками погрома, по утверждению в Буренина, в основном были люди подобные известным героям рассказов Горького. Напомним фразу босяка Орлова из рассказа «Супруги Орловы» о его желании «перерезать всех жидов до единого». Несомненно, статья в Буренина больно задела Горького. Во всех последних изданиях рассказ «Супруги Орловы» Горький исключил эту фразу [АГУРСКИЙШКЛОВСКАЯ. С. 12].

Еще более программным

юдофобом являлся другой известный нововременский публицист М. О. Меньшиков, считающийся идеологом русского этнического национализма, который он обосновывал, во многом опираясь на труды Хьюстона Стюарта Чемберлена, где евреи выступают как негативная расовая сила, разрушительный и вырождающийся фактор истории. В своей статье 1909 г. «Правительство и евреи» он писал, например:

При всевозможных условиях еврей — ростовщик, фальсификатор, эксплуататор, нечестный фактор, сводник, совратитель и подстрекатель, человеческое существо низшего, аморального типа. Он ненавидит христианство не потому, что держится своей первобытной и грубой религии. Он органически чужд христианству, то есть по прирожденным нравственным, вернее — безнравственным инстинктам. Книжные метафизики этого не видят, а простонародье, в которое евреи вкраплены, на своей шкуре чувствует эти неизменяемые в веках еврейские недостатки. Так называемые гонения на евреев были вызваны не чем иным, как нестерпимым засильем еврейским и их хищничеством. Уже второе столетие всюду в Европе под влиянием метафизического законодательства нет и тени гонений, но паразитизм евреев именно теперь дошел до невероятной степени [ИРЭН].

В своей литературной критике нововременцы хулили русских реалистов, в первую очередь Горького «за нездоровое пристрастие к изображению „мути и грязи жизни“» и бичевали вредные иностранные влияния, на которые столь падки были интеллектуалы «Серебряного века», в первую очередь, конечно, символисты. В распространении западных модернистских идей и декадентских настроений они, на сей раз не безосновательно, опять-таки обвиняли