Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

…в общем он принадлежит к числу тех писателей, которые словно сами себя держат за руку и этой рукой, однако, пишут. Его мысли — на поводу у его умыслов; он ведет сам себя (как в «Случае из жизни Макара» у него в комнату входит человек, «ведя сам себя за бороду») и этим сам себе мешает. И потому в его нецелостном художестве так явственны следы педантического измышления и путы всяческой надуманности и затейливости. <…> Есть у Горького причины сегодняшний день провести в задумчивости разочарования, есть у него причины, кроме своих драм написанных, ощутить и ту свою наибольшую драму неписаную, которая не может не зародиться в его душе от впечатлений русской современности. И его, Горького, горечи есть капля в той горькой чаше, которую пьет нынче наша Россия. И его ошибка чернеет в том черном клубке ошибок, который опутал нынче нашу истерзанную страну. И его, Горького, неправда есть в той демагогической лжи, которая одурманила головы нашего народа. Сознательно Максим Горький был всегда, разумеется, безусловно честен; но достоинства русского простолюдина он безмерно преувеличил. Нередко смеясь над интеллигентами и приват-доцентами, <…> он зато на испитые лица своих босяков налагал словесные румяна. Теперь босяки обуты, теперь приват-доценты обездолены. Стало ли лучше в России? Из-под голубого каприйского неба на русскую почву перенесенные ростки социал-демократической школы, с ректором Горьким во главе, так ли взошли, как об этом мечтал добросовестный садовник?.. <…> Книги Горького проверяет теперь наша реальность. И не без влияния этих книг сложилась она, и в некоторых отношениях, как мы уже сказали, она их продолжает. Значит, писатель-пролетарий имеет редкую возможность увидеть, в какое дело претворилось его слово и чем стали его герои, когда они с печатных страниц сошли в подлинную жизнь [АЙХЕНВАЛЬД].

Имелась еще одна область литературы, где успешно подвизались евреи — сатира и юмор. А. И. Куприн в статье-некрологе, посвященной памяти Саши Черного, писал:

Что и говорить, у нас было много талантливейших писателей, составляющих нашу национальную гордость, но юмор нам не давался. От ямщика до первого поэта мы все поем уныло [КУПРИН].

Вот и стали евреи «веселить» русскую публику — конечно, не одни, а в компании со своими русскими собратьями по перу. Ярким примером такого содружества является журнал «Сатирикон» [ЕВСТИГНЕЕВА], в котором активно сотрудничали О. Л. Д’Ор, Саша Черный, Осип Дымов, Дон Аминадо и др. Таким образом, усилиями русских литераторов «серебряного века», из горьковского товарищества писателей «Знание» (Куприн, Чириков, Л. Андреев и др.) появился в русской литературе не окарикатуренный, а реально выписанный и доброжелательно интерпретированный образ «еврея». Эта была яркая литературная и политическая манифестация той эпохи. В мировоззренческом плане изменилась, так сказать, парадигма видения «еврея», а вместе с этим произошло