Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Несмотря на издательскую поддержку, «еврейская тема», как теперь становится очевидным, не слишком привлекала к себе внимание массового русского читателя. Об этом свидетельствует, например, и высказывание на сей счет Горького в его приведенное выше письме от 20 мая 1908 г. К. П. Пятницкому, который занимался коммерческими вопросами в издательстве «Знание». Возможно, многим читателям эта тема была даже неприятна — чисто психологически. Ибо как-то

..неловко нелепо говорить с евреем, когда он искренно поёт свою любовь людям страны, где ему живется наиболее трудно, где его ставят так унизительно те, которых он любит («Все тоже» [ГОРЬКИЙ (III). Т. 11. С. 395].

И, конечно же, авторский нюх, ориентированный на запросы читательской аудитории эту ситуацию улавливал. Недаром же в конце 1920-х гг., когда в СССР еще можно было публично писать о евреях, а также критически высказываться в отношении Горького[208], один весьма политизированный литературный критик[209] с позиции «обиженных» утверждал, что даже такие декларированные юдофилы, как Горький и Короленко, в своих художественных произведениях скорее все-таки избегали образа «еврея», чем «развивали» его: