Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

…идея Еврейского легиона, в разных видах уже воплощенная, отходила перед Рутенбергом на задний план, уступая место куда более грандиозному и дерзновенному в его глазах проекту — дарования свободы и равенства евреям России. Его, без сомнения, уже увлекла та цепная реакция, которая должна была за этим последовать. Идеал революционера-социалиста и еврейского общественного деятеля сливались в этой новой исторической перспективе воедино, и, скажем так, более крупная задача заслоняла задачу более узкую и более частную. В этом была своя объективно-политическая логика и свой субъективно-психологический резон. <…> В этом своем качестве деятеля, пытавшегося связать решение еврейской проблемы не только <…> с построением еврейского государства, но с устройством в своем роде мировых судеб вообще, Рутенберг явил уникальность <…> собственной натуры <…> и того варианта сионизма, который сильно отличался от привычных и принятых норм и потому у многих вызывал органическое и по-своему законное отторжение. <…> …революционный синдром переоборудования мира в Рутенберге оказался абсолютно ничем не истребим: «Он был революционер по сути своей, и революция для него никогда не прекращалась». В эту ценностную иерархию вплетался еще один немаловажный мотив — непреходящей привязанности к России, <в которую>, спустя более чем через 11 лет после бегства из нее вновь вернулся Рутенберг [ХАЗАН (II). Т. 1. С. 94].

В конце лета 1917 года Рутенберг уже в Петрограде, где его тепло встретил соратник по партии эсеров Александр Керенский, возглавлявший Временное правительство. Без проволочек Рутенберг сразу же был назначен заместителем главы города. Когда возглавлявшийся Львом Троцким петроградский Совет рабочих депутатов стал органом власти, противостоящим рутенберговской городской Думе, стало ясно, что Советы намечают захватить власть и сместить правительство. Поэтому 3 ноября Керенский объявил о создании Высшего совета в составе трёх человек, наделённого чрезвычайными полномочиями с целью сохранения законности и порядка, и включил в него Рутенберга. По мнению многих историков Рутенберг был самым решительным членом Совета в своих попытках обуздать большевиков. Во время захвата большевиками Зимнего дворца 7 ноября 1917 года Рутенберг в числе защитников резиденции Временного правительства и его министров был арестован и посажен в Петропавловскую крепость. Он был освобожден в числе многих заключенных, когда в марте 1918 года немецкие войска приблизились вплотную к Петрограду, и уехал в Москву. После неудачного покушения на Ленина в августе 1918 года большевиками был развязан «красный террор» против эсеров и Рутенберг спешно покидает Москву. В начале февраля 1919 года он приехал в Одессу, где сразу же вошел в Комитет обороны и продовольствия, сформированный 23 марта 1919 года командованием французских войск, занимавших в это время Одессу. 4 апреля 1919 года, незадолго до полного перехода власти в городе в руки большевиков, Рутенберг эвакуировался из Одессы на пароходе «Кавказ» и по прошествии полугода навсегда перебрался в Эрец-Исраэль — тогдашнюю английскую подмандатную территорию Палестина. На этом полностью закончилась история бурной политической деятельности видного члена русского социалиста-революционера Петра Рутенберга и началась куда более плодотворная часть его жизнедеятельности — создание Пинхусом Рутенбергом индустриальной базы возрождаемого усилиями сионистов еврейского государства Эрец-Израэль. В литературе не сохранилось никаких достоверных сведений о контактах Горького и Рутенберга в годы Революции, однако, по всей видимости, их отношения