Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл

«При имеющихся огневых средствах дивизии достаточно устойчивое положение получается при занятии дивизией участка от 4 до 8 км (оборона на «нормальных участках»). При увеличении ширины участка до 12 км устойчивость обороны уже сокращается вдвое, а на 20-километровом участке получается довольно жиденькое расположение, которое прорывается сравнительно легко» [19; 196-197].

Т.е., по В.К. Триандафилову, оборона дивизией участка шириной, превышающей даже 8 км, уже лишается устойчивости. О превышении же 12-километровой ширины и говорить не приходится.

Что же мы видим в случае с 57-й и 9-й армиями Южного фронта? У первой на одну дивизию приходится полоса в 16–20 км, у второй – 15–18 км. Даже самые максимальные допустимые нормативы оказываются перекрыты.

Но и это ещё не всё. ПУ-39 задавал нормативы обороны на стрелковую дивизию предвоенного штата. А он был, напомним, 14 483 человека. Согласно докладу командования ЮФ от 7 июня, к 12 мая численный состав дивизий 57-й армии был 6–7 тыс. человек, а 9-й армии – 5–6 тысяч человек, т.е. в два, а то и в три раза меньше довоенной штатной численности, на которую были рассчитаны оборонительные нормативы ПУ-39.

Могла ли в таком случае оборона войск Южного фронта быть надёжной? Конечно, нет.

Выше в очерке уже дважды обозначалась эта причина харьковской трагедии мая 1942 года. Говорилось о больших потерях войск ЮЗН в ходе наступательных операций января-апреля и о том, что для проведения майской операции Ставка ВГК не дала ЮЗН крупных подкреплений, командование направления вынуждено было рассчитывать, практически, только на собственные силы. Всё это и вылилось в то, что, собирая силы для ударных «кулаков», С.К. Тимошенко забирал войска у и без того ослабленного Южного фронта, удлинял его линию обороны (всё это отражено в докладе от 7 июня 1942 года), создавая предпосылку для грядущей катастрофы.

Тут в пору задаться вопросом о виновнике этого просчёта в планировании, просчёта, прямо скажем, грубого. Вина командования ЮЗН налицо. Ведь оно не могло не знать, что армии Южного фронта чрезвычайно ослабленны и не могут обеспечить устойчивого прикрытия южного фланга и тыла предстоящего наступления. При этом оно ещё более ослабляло эти армии, забирая у них войска для ударной группировки и увеличивая для них линию фронта. Совершенно были проигнорированы С.К. Тимошенко и И.Х. Баграмяном сведения командования Южного фронта от 6 апреля о накоплении немцами сил на направлениях, обороняемых 57-й и 9-й армиями. Подобное планирование нельзя назвать иначе, как авантюристическим, рассчитанным на «авось да небось»: «Поди, немцы с юга не ударят».

Но и снимать ответственность со Ставки ВГК, другими словами, со Сталина нет никаких оснований. Говорить о том, что он, мол, ничего не знал, был введён в заблуждение С.К. Тимошенко, И.Х. Баграмяном и Н.С. Хрущёвым, нельзя. Последние в своём докладе от 22 марта честно доложили чуть ли не о 50%-м некомплекте в соединениях направления, а Ставка сама отказала командованию ЮЗН в выделении значительных подкреплений. В плане от 10 апреля С.К Тимошенко весьма чётко обозначил контуры наступательной операции, в частности, имелись там и положения об изъятии части сил ЮФ для усиления ударной группировки ЮЗФ. Резко возражали против проведения данного наступления Б.М. Шапошников и А.М. Василевский. Как Верховный Главнокомандующий, Сталин не мог не учитывать всех этих обстоятельств, он не мог не предполагать, что южный фас Барвенковского выступа прикрыт весьма слабо. Его обязанностью, как Главкома, было обеспечение получения информации о поведении немцев на этом участке фронта из нескольких источников. Т.е. если предположить, что С.К. Тимошенко, И.Х. Баграмян и Н.С. Хрущёв намеренно утаили от него информацию о концентрации противником сил на славянско-краматорском и красноармейском направлениях и доложили, что там ничего серьёзного от немцев ожидать не приходится, то эти данные должны были быть им перепроверены.

Однако ничего подобного Сталин не сделал. Формулировка, к которой он прибег, отклоняя возражения Генштаба («Считать Харьковскую наступательную операцию внутренним делом Юго-Западного направления»), пригодна для кабинетных интриг, «подковёрных разборок», но никак не для планирования наступательных операций, тем более, на важном участке фронта.

* * *

Сейчас самое время поговорить о том, что же замышляли немцы против советских войск на Харьковском направлении.