Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл

19 мая ударная группировка противника, действовавшая на Барвенковском выступе, вышла в тыл советским войскам, и только тогда Тимошенко отдал, наконец, приказ прекратить дальнейшее наступление на Харьков и использовать основные силы нашей ударной группировки для ликвидации прорыва и восстановления положения в полосе 9-й армии. Верховный утвердил это решение. Но, к сожалению, состоялось оно слишком поздно…» [6; 212-213].

Г.К. Жуков («Воспоминания и размышления»):

«Вечером 17 мая А.М. Василевский, который из-за болезни Б.М. Шапошникова временно исполнял обязанности начальника Генштаба, связался с начальником штаба 57-й армии генералом А.Ф. Анисовым. Осветив положение, тот доложил, что обстановка у них критическая.

А.М. Василевский немедленно доложил Верховному Главнокомандующему и предложил прекратить наступление Юго-Западного фронта, а часть сил из состава его ударной группировки бросить на ликвидацию угрозы, возникшей со стороны Краматорска. Иных способов спасти положение не было, поскольку в этом районе никакими резервами Ставки фронт не располагал.

И.В. Сталин не любил менять свои решения. Переговорив с С.К. Тимошенко, он заявил начальнику Генштаба, что «…мер, принимаемых командованием направления, вполне достаточно, чтобы отразить удар врага против Южного фронта, а поэтому Юго-Западный фронт будет продолжать наступление…».

18 мая обстановка на Юго-Западном фронте резко ухудшилась. Генштаб ещё раз высказался за то, что чтобы прекратить нашу наступательную операцию под Харьковом. Он предлагал повернуть основные силы барвенковской ударной группировки, ликвидировать прорыв противника и восстановить положение 9-й армии Южного фронта.

Мне довелось присутствовать в этот день в Ставке при одном из последующих разговоров И.В. Сталина с командующим Юго-Западным фронтом. Хорошо помню, что Верховный тогда уже чётко выразил С.К. Тимошенко серьёзные опасения по поводу успехов противника в районе Краматорска (выделено нами – И.Д.).