Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл

К вечеру 18 мая состоялся разговор по этому же вопросу с членом Военного совета фронта Н.С. Хрущевым, который высказал такие же соображения, что и командование Юго-Западного фронта: опасность со стороны краматорской группировки противника сильно преувеличена, и нет оснований прекращать операцию. Ссылаясь на эти доклады Военного совета Юго-Западного фронта о необходимости продолжения наступления, Верховный отклонил соображения Генштаба. Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступавших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую потому, что лично присутствовал при переговорах Верховного (выделено нами – И.Д.).

19 мая обстановка на Юго-Западном направлении стала катастрофической. Ударная группировка противника ворвалась в тыл советским войскам. Только теперь был отдан приказ прекратить наше наступление на Харьков и повернуть главные силы барвенковской ударной группы против войск Клейста. Было, однако, уже поздно» [14; 60-61].

Итак, что мы видим? Мемуары А.М. Василевского и Г.К. Жукова совпадают практически полностью в изложении событий 17 и 19 мая. Излагая события 17 мая, Г.К. Жуков даже цитирует А.М. Василевского. В чём воспоминания наших прославленных маршалов различаются, так это в изложении того, что имело место в Ставке ВГК 18 мая.

Вкратце изложим версию событий в книге А.М. Василевского:

1) Вечером 17 мая А.М. Василевский получает от начштаба 57-й армии генерала А.Ф. Анисова информацию о прорыве немцев в полосе 9-й армии и критическом положении всей советской группировки в Барвенковском выступе.

2) Тут же вр.и.о. начальника Генштаба, т.е. А.М. Василевский, делает доклад Сталину о необходимости остановить наступление 6-й армии и группы Бобкина и развернуть часть их сил против прорвавшихся с южного фаса Барвенковского плацдарма немцев.

3) Сталин отказывается принимать решение, не посоветовавшись с командованием ЮЗН.

4) Этим же вечером А.М. Василевский, будучи вызван в Ставку, получает ответ, что, согласно мнению командования ЮЗН, прорыв немцев будет нейтрализован, опасности он не представляет, и прекращать наступление войск ЮЗФ из Барвенковского выступа необходимости нет.

5) В течение дня 18 мая А.М. Василевский докладывал Сталину об ухудшении положения южной ударной группировки ЮЗФ. Сталин на эти доклады не реагировал, ссылаясь на оптимистические донесения командования ЮЗН.

6) Около шести или семи вечера 18 мая А.М. Василевскому позвонил член Военного совета Юго-Западного направления Н.С. Хрущёв. Он проинформировал вр.и.о. начальника Генштаба о критическом положении войск направления в Барвенковском выступе и, пожаловавшись на «глухоту» Сталина к просьбам командования ЮЗН остановить наступление на Харьков с юга, попросил А.М. Василевского ещё раз доложить все эти обстоятельства Верховному. Но А.М. Василевский отказался, сославшись как раз на имевшие противоположный смысл доклады С.К. Тимошенко и Н.С. Хрущёва и посоветовав Хрущёву ещё раз обратиться к Сталину напрямую.

7) Вечером же 18 мая Хрущёв перезвонил Василевскому и проинформировал его, что Сталин вновь не внял доводам командования ЮЗН.

8) 19 мая, когда ситуация стала совсем критической, Тимошенко, наконец, самовольно остановил наступление 6-й армии Городнянского и группы Бобкина, развернув их силы на ликвидацию прорыва немцев. Верховный тут же утвердил это решение. Но было уже поздно.

«Алгоритм» событий 17-19 мая, по Жукову, такой же, за исключением 18 мая. В этот день Георгий Константинович, находясь в Ставке Верховного Главнокомандования, лично был свидетелем разговора Сталина с Тимошенко. Причём именно Сталин выражал обеспокоенность положением нашей барвенковской группировки, а Тимошенко уверял Верховного в том, что положение критическим не является, ситуация будет нормализована. Вечером 18 мая Сталина в этом же убеждал член Военного совета ЮЗН Хрущёв, чему, опять же, Жуков был свидетелем.