Горький пепел

– Затемс-с же, зас-с-счем нам кровьс-с-с, – пояснила первая.

– Съесть? – нехорошим тоном уточнил герцог, в этот момент страстно возжелавший завязать все тысячи шей великого небесного духа узлами.

– Вряд лис-с-с, – задумчиво прошипела овиентис. – Но даватьс-с-с кровь потом по первомус-с-с-с требованию…

– Ранос-с-с-с, – тревожно шикнула вторая, и первая замолчала. – Он может датьс-с-с тебе с-с-с-силы, много с-с-с-сил, – сказала вторая после молчания. – Прос-с-с-си… предложи ему что-то другое…

– Но сына не отдавайс-с-с, – тревожно попросила первая. – И в з-с-с-сагадки играть не с-с-с-соглашайся… ты не з-с-с-снаеш-ш-шь вс-с-сего, запомни… не з-с-с-снаеш-ш-шь, что вс-с-с-стретит тебя домас-с-с… жена у тебя хорош-ш-шая…

– Что предложить? – тоскливо спросил Люк, смутно отметив, что змеи откуда-то знают Марину.

Овиентис поднялись и застыли, чуть покачиваясь и глядя на него блестящими сияющими глазами.

– Понятно, – пробормотал он. – С-с-с-с-с… спасибо, почтенные хранительницы. Спасибо.

* * *

Тха-нор Но́ши, командующий наступлением на Дармоншир и получивший от генерала Ренх-сата приказ поймать колдуна, который умеет оборачиваться в огромного змея, взялся за дело со всем рвением. Тха-нора не пугало колдовство, вызывавшее суеверный ужас среди простых наемников: слишком много удивительного уже встречалось в этом мире, и тех, кого здесь называли магами, он успел увидеть – и узнать, что умирают они так же, как обычные люди. Не пугали его ни размеры чудовища, ни способность управлять ветрами: чудовищ на Лортахе было достаточно, и тха-нор с малых лет уяснил, что, если не хочешь из охотника стать жертвой, перед охотой нужно выяснить уязвимые места добычи и устроить ловушки.

Охота на туринских чудовищ ничем не отличалась от охоты на лорташских.

Тха-нор Ноши очень хотел выслужиться перед генералом: во-первых, тот был щедр и за принесенные ему победы щедро награждал золотом и своим расположением, а во-вторых, был обласкан императором Итхир-Касом, и все знали, что он станет следующим императором. И вызвать его гнев куда страшнее, чем рисковать при поимке богопротивного колдуна.

Тиодхар Ренх-сат сейчас находился в двух часах полета на раньяре, но в письме, принесенном гонцом, сообщал, что, если Ноши не справится, прибудет командовать захватом змея и его провинции сам. А если тха-нор порадует, то получит земли колдуна и замок его, башни которого в хорошую погоду можно было разглядеть из городка, в котором остановился Ноши и откуда управлял наступлением.

Поэтому тха-нор рьяно взялся за исполнение приказа: пленных было приказано не добивать на месте и не скармливать охонгам, а уводить с поля боя и пытать, чтобы узнать всё о проклятом колдуне, о его слабых местах и семье. Ноши присутствовал на дознаниях, а то и сам брал в руки плеть или нож. Кто-то умирал, не выдав и крохи информации, а кто-то ломался и говорил. Так узнал тха-нор, что есть у колдуна жена – сестра властительницы соседнего Рудлога, – и она стала бы ценной добычей. Но до жены пока добраться было трудно. Зато легко было добраться до брата, который защищал одну из твердынь, охраняющих земли колдуна. Пленные называли ее Семнадцатым фортом.

Подстегивало тха-нора и то, что остановить колдуна было необходимо и без преподнесения его как трофея императору. Крылатый змей наносил подвластными ему ветрами и воздушными воронками огромный ущерб, а накануне ночью так разбушевался, что едва не стал причиной смерти самого тха-нора, прилетевшего на передовую, – на него обрушилось дерево, только чудом оставив Ноши в живых.

Когда тха-нор убедился, что сведения, полученные от пленных, совпадают, он не колеблясь призвал подкрепление с ближайших земель и перенес наступление к Семнадцатому и ближайшим к нему фортам. Пока местные были задействованы в боях, всадники должны были направить раньяров к твердыне, где находился брат колдуна, и захватить всех офицеров, а лучше всех защитников – вдруг нужный им заложник переоденется в форму простого солдата? Приказано было врагов по возможности не убивать. Мертвый брат колдуна тоже бы сослужил свою службу (всегда можно сказать, что он жив), но живой был куда полезнее.

Забрали всех, кого обнаружили, – и с твердыни, и с засек перед ней. Принесли даже трупы – и единственный оставшийся в живых после пыток солдат из Семнадцатого форта, которого захватили ранее, сказал, что среди убитых брата колдуна нет. А на опознании среди живых внезапно заартачился, замкнулся, словно приготовившись умереть, хотя не так давно молил о жизни и свободе, и его поведение убрало у тха-нора последние сомнения и лучше всех признаний показало, что нужный им человек сейчас здесь.

Солдата, сдавшего своих, Ноши убил – в наказание и в устрашение остальным. Все равно он вот-вот должен был подохнуть, а у тха-нора было несколько сотен человек, которых можно было допрашивать, пока кто-то из них не выдержит. Или пока не выдержит тот, кого ищут.