Горькую чашу – до дна!

Мне нужно было выиграть время, чтобы сообразить. И быть начеку.

– Скажете вы наконец, как вас зовут? Внимание. Это опять доктор Трота.

– Да вы же сами знаете.

– Если бы знал, не стал бы спрашивать.

– Костюм у меня отобрали. В кармане лежал мой паспорт.

Сказать-то я это сказал, а сам очень надеялся, что его там не было. Отправляясь утром на студию, я часто надевал другой костюм и в спешке забывал переложить паспорт и даже водительские права. Смутно мне вспомнилось, что вчера утром я поменял костюм. И если мне повезло, то…

Мне повезло.

– В вашем костюме мы нашли лишь немного денег и ключи от машины. Итак!

Я молчал.

– Не хотите сказать, как вас зовут?

Выиграть время. Продумать. Осторожно. Не спешить. ПИТЕР ДЖОРДАН ПОМЕЩЕН В ПСИХИАТРИЧЕСКУЮ БОЛЬНИЦУ. Боже правый, если газетчики пронюхают!

– Буду отвечать на ваши вопросы только в присутствии адвоката.

– Здесь командуем мы, а не вы. Вы были арестованы полицией в ситуации острой необходимости.

– В ситуации чего?

– В состоянии патологического опьянения вы вонзили нож в человека.

– Он умер?

– Тяжело ранен. Нож соскользнул по лопатке.

– Тогда мне тем более нужен адвокат. Я не потерплю, чтобы меня держали вместе с сумасшедшими!

Он встал.

В голосе его теперь зазвенел металл:

– Послушайте, вы, в этой больнице на одного врача приходится семьдесят больных. У нас нет места. И мы не можем предоставлять отдельные апартаменты любому доставляемому к нам полицией.

– Но и держать меня взаперти вместе с сумасшедшими не имеете права!

– Почему?

– Потому что я не сумасшедший.

– Вы в этом уверены?

Я сжал зубы и промолчал.

– Почему вы хотели заколоть того человека?

– Этого я вам не скажу.

– И как вас зовут – тоже?

– Тоже!

В этот момент дверь открылась и в комнату вошел пожилой врач в белом халате и с таким же усталым лицом, как у доктора Троты. Он кивнул коллеге и присел к столу. Он не произнес ни слова, но пристально ко мне приглядывался. Предоставил вести допрос доктору Троте. И тот опять взялся за меня:

– Итак, вы не желаете назвать нам свое имя.

– Нет!

– Но, может быть, вы согласитесь ответить, сколько будет дважды два?

– Шестнадцать, – ответил я в приступе бешенства, вновь охватившего меня. С моей стороны это было грубейшей ошибкой. С этого момента тон его заледенел.

– Вы весьма заблуждаетесь в оценке своего положения. Согласны ли вы, чтобы я вас обследовал? Да или нет?

– Обследовать – меня?

– Да-да, вас. Ваше психическое состояние. Вы, разумеется, больны тяжкой формой алкоголизма, это я вижу без всякого обследования. Язык у вас заплетается.

Что? Я говорил совершенно четко и ясно!

– Руки у вас дрожат. Тело в треморе. По моему мнению, вы на пороге белой горячки.

Я посмотрел на себя сверху вниз. Тело и вправду в треморе. Руки в самом деле дрожали. Я заметил, что и язык перестал меня слушаться.

– Можно я… можно мне присесть?

– Пожалуйста. Обследование нужно для того, чтобы установить, только ли вы алкоголик или еще и невменяемый. От этого зависит, в какое отделение вас поместят. То есть обследование соответствует и вашим интересам. В пять утра – когда вас доставили к нам – вы были в таком состоянии, что мы не могли вас обследовать. А в третьей палате нашлась одна свободная койка.

– Обследуйте меня, – сказал я.

Обследование заняло полчаса. Доктор Трота велел мне нарисовать дерево, сложить треугольники, пройти по черте, нарисованной на полу мелом, и задал множество вопросов. При этом я допустил смешные промахи – вероятно, потому, что не выспался и хмель еще не прошел. Например, не мог сложить из треугольников квадрат, а идя по меловой черте, грохнулся на пол.

– Составьте фразу из слов: охотник, выстрелил, заяц, убить и попал.

Я сказал:

– Охотник выстрелил в зайца и убил его. – Только потом я сообразил, что надо было сказать: «Охотник выстрелил, попал и убил зайца». Я закричал: – Минутку, минутку. Я ошибся. Надо не так.

– А как?

– Вот как… – Но тут оказалось, что я забыл слова, из которых должен был составить фразу, и мне было стыдно в этом признаться.

– Ну, так как же?

– Я… не знаю…

Доктор задал мне еще несколько задач, потом позвал санитаров и сделал им какой-то знак. Они повели меня дальше, в глубь коридора, и остановились у зеленой двери. Перед ней стояла скамья. Мы с санитарами уселись и ждали полчаса. После чего дверь открылась, из нее выглянул писарь и приглашающе кивнул головой. Санитары помогли мне встать, так как я за истекшее время совсем ослаб и опять почувствовал, как внутри у меня растет страх. Я не мог уже ни думать, ни ходить без поддержки и был благодарен санитарам за то, что они меня вели.

В этой комнате стоял стол и несколько кресел. За столом сидел тот пожилой и усталый врач, который молча наблюдал за мной, когда доктор Трота меня обследовал. Доктор Трота сидел рядом, слева от него. Справа сидел писарь.

Пожилой врач сказал, листая бумаги в какой-то папке:

– Садитесь. – Санитары усадили меня. – Знаете ли вы, где находитесь?

Я кивнул.

– Знаете, как сюда попали?

– Арларларарлар…

Доктор Трота что-то шепнул своему пожилому коллеге, и тот кивнул.