Город Дождя

рассказы о волшебных странах, заколдованных королевствах, отважных рыцарях и

прекрасных принцессах. Это казалось мне странным, и никак не вязалось с тем образом

жизни, который вела моя соседка. Когда я представляла эту хрупкую девушку, только что

вернувшуюся с грязной панели, за чтением наивных сказок, мне становилось очень грустно,

хотелось обнять её и заставить поверить, что мы на самом деле находимся в прекрасном

мире, который полон чудес, где добро всегда побеждает зло. Но можно ли обмануть себя? Я

точно знаю, что в этом призрачном мире нет ничего прекрасного, что сказки читать опасно, а

добро и зло давно слились воедино: живут в одной комнате, хотя спать предпочитают по

очереди.

– Хорошо, только не затягивай. Меня клонит в сон, – ответила я, зевнув. – Расскажешь мне о

какой-нибудь фее?

– Нет, о красивой дочери бога.

– Какого именно бога?

– Я не помню, но это и неважно. Так вот, слушай: однажды цветущей весной дочь бога

впервые спустилась с небес на шёлковых качелях, чтобы пасти на земле стада своего отца.

День стоял жаркий, и вскоре ей захотелось пить. Она пошла к роднику и встретила там

прекрасного юношу с лазурными глазами и светлыми, как день, волосами. За всю свою

жизнь она видела только своего пожилого отца, поэтому, конечно, сразу влюбилась в него, и

не захотела возвращаться домой. Они договорились, что он похитит её, когда отец будет

спать. Для этого девушка спустила с облаков шёлковую нить от качелей, по которой юноша

забрался на небеса и помог сбежать своей возлюбленной на землю, где они поженились.

– И они жили долго и счастливо? – не выдержала я.

– Не совсем. На земле жил один дух, который тоже влюбился, увидев дочь бога, и стал

завидовать её избраннику. Он выждал время, когда молодожёны решили проведать бога,

который даровал им прощение, и сжёг юношу прямо в небесах. Его прах ветер развеял по

всей земле, и там, где он осел, выросли могучие дубы и стройные берёзы. Интересно, что в

конце этой легенды сказано, что последующие поколения одинаково молились, как богу, так

и этому злобному духу.

– Почему они молились духу?

– Одни боялись, что он нашлёт на них какую-нибудь страшную болезнь, а другие

действительно почитали его.

– А было за что?

Внизу просигналила машина. Я даже не заметила, как она подъехала. Радуга растерянно

посмотрела на меня, а через несколько секунд кинулась в коридор натягивать длинные

лакированные сапоги чёрного цвета.

– Как я выгляжу, – спросила она, когда я вышла вслед за ней.

– Как всегда, просто куколка.

– Спасибо, Иллюзия. Закрой за мной дверь, я спешу. Если пересечёмся...

Её последние слова скрылись за дверью. Я вернулась в комнату и вскоре отдалась во власть

тревожного сна.

Меня разбудил телефонный звонок Дымки. Она сообщила, что мне дали три дня отгула.

Наверняка, не обошлось без вмешательства Грома. Вчера меня возмутили слова Радуги, но

теперь я серьёзнее задумалась над причиной его доброты ко мне. Конечно, у него нет семьи

и, наверно, он чувствует себя одиноким, но что-то здесь всё равно настораживало меня. Я

долго стояла под душем, размышляя о вчерашнем дне. Теперь, когда мне удалось

подключить холодный рассудок, было ясно – Ветер не мог оказаться в кафе случайно на

следующий день после нашей встречи. Он следил за мной и пришёл туда намеренно. Но

тогда почему он пришёл не один и отказался поговорить со мной, ограничившись

туманными высказываниями? Повлиял ли он как-то на самоубийство Кати и рыжего парня?

Неясным оставалось и случившееся в кукольным магазине. Именно туда я решила

направиться первым делом, после того, как подробно описала все события прошлого дня в

своём дневнике. Я веду его с первых дней пребывания здесь, и часто перечитываю, пытаясь

не потеряться в летящем времени, желая понять и разгадать свою страшную обитель. По

моим подсчётам я нахожусь здесь почти три месяца. За это время меня девять раз пытались

убить, и несметное количество раз я становилась свидетельницей преступлений и

самоубийств, уродства и красоты смерти.

Дверь магазина снова была закрыта. Я долго стучалась и кружила вокруг здания, пытаясь

найти чёрный или какой-нибудь иной вход. Всё было напрасно. Когда кукольник сказал, что

у него здесь несколько магазинов, я не поверила ему, потому что хорошо изучила свою

тюрьму, и знала почти каждый квартал. В сущности, город можно обойти всего за два часа.

Этого времени вполне хватает, чтобы убедиться в невозможности побега: он весь окружён

невидимыми стенами, прозрачным стеклом, которое невозможно разбить. За

непробиваемыми стенами тоже находится город, только он гораздо больше и страшнее. Там

нет людей, по крайней мере, я никогда не видела их на поверхности, на которой молчаливо

стоят полуразрушенные дома, обнажённые скелеты небоскрёбов, валяются перевёрнутые

машины и покоятся выкорчеванные деревья. Этот мёртвый город притягивает меня, как

запах трупной лилии глупое насекомое. Больше всего меня завораживает пустынная детская

площадка, где лишь сиротливо вращается обгоревшая карусель. Иногда мне кажется, что я

слышу, как оттуда доносится задорный смех, что я вижу маленькие фигурки, которые