Город Драконов

остальные просто молча кивнули. Лефтрин кивнул в ответ, чувствуя, что их доверие даёт ему броню и налагает ответственность. В этом рейде они не просто прокатились и попутешествовали, и их заработок зависел только от него. Совет торговцев не пожадничает, — подумал он и вернулся в свою каюту. Его ухмылка была похожа на оскал: он всегда выбивал из них больше денег, и он сделает так же и в этот раз. Подписанный договор, которые послал его корабль с экипажем вверх по реке, уже плотно уложен в водонепроницаемые трубы, тяжело лежавшие в его руке. Они будут у него по условиям этой сделки: даже если это бы им не понравилось, он не отдаст договор, пока они не выплатят монеты, хотя сам капитан не ожидал, что придётся сразу их потратить.

* * *

Малта Хупрус сидела перед зеркалом, расчесывая золотые пряди своих мелко вьющихся волос, затем свернула их и начала медленно укладывать в прическу. Руки двигались сами по себе, а она наблюдала за своим отражением в зеркальной глади. Когда закончатся превращения? С тех пор, когда она впервые попала в Дождевые чащобы, тело её начало изменяться. Её волосы стали золотыми — не такими, как описывают люди блестящиие волосы блондинок — это был подлинно золотой цвет. Ногти на руках приобрели малиновый цвет, кожа лица стала нежно-розовой, как мелкая чешуя мягкого живота древесной ящерицы, алая «корона» на лбу ярко блестела.

Почти прозрачные чешуйки на лице были украшены красной каймой, и сливочный цвет кожи щек ещё просвечивался изнутри; брови стали полоской сверкающих рубинов. Она чуть повернула голову, наблюдая за бликами света на лице и тихонько вздохнула.

«Ты в порядке?», — Рейн преодолел в два шага небольшую каюту, которую они арендовали и положил руки ей на плечи, наклонившись, чтобы заглянуть ей в лицо.

«Всё отлично. Я немного устала, вот и всё.» Она завела руки за спину и помассировала поясницу: спина ныла не переставая постоянно. Тяжесть её живота уже не давала отдыха ни сидя, ни стоя. Вчерашний день за столом переговоров с татуированными превратился в мучение. Она надеялась, что вернувшись в каюту, сможет поспать.

Пустые мечты! Поза лёжа была самой неудобной из всех. Рейн кормил её в кровати и укладывал спать, обложенную подушками. Сейчас же она, ворча от боли, массировала спину, и видела, как точёный лоб Рейна украсился озабоченной складкой. Она натянула улыбку на лицо и глянула на его отражение в зеркале: «Я в порядке!». Повторила она и спустя минуту посмотрела на мужа.

Он тоже изменялся, как и она сама: глаза сверкали цветом тёплой меди, кожа под бронзовыми чешуйками стала лазурной, как у Тинтальи, улыбка изогнула сапфировые губы, а тёмные вьющиеся волосы приобрели синевато-стальной отблеск. Её муж. Человек, который так много рисковал, чтобы найти и заявить своё право на неё.

«Ты такой красивый» — комплимент легко сорвался с её губ.

Глубокие глаза Рейна засияли.

«С чего бы такая лесть?», — он склонил голову, выражение лица стало озорным.

«Какой пустяк желает миледи? Ожерелье из сапфиров? Или она снова желает покушать? Возможно, что-то вкусненькое из язычков колибри?»

«Фу!»

Малта, смеясь, повернулась, обняв мужа за узкие бедра и притянув к себе ближе. Рейн наклонился и поцеловал её алеющую корону. Она, вздрогнув от прикосновения, подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

«Я что, не могу сказать что-то хорошее без напоминания о том, каким избалованным ребенком была при нашей первой встрече?»

«Нет, конечно! Но я никогда не упущу случая напомнить тебе, что ты была чудовищем. Очень красивым и очень избалованным ребенком. Я был очарован твоим эгоизмом. Это было похоже на ухаживание за кошкой.»

«Ты…!», — воскликнула она и отвернулась от зеркала к нему, положив руку на заметную выпуклость своего живота.

«Теперь, когда ты сделал меня толстой, как беременная свинка, я думаю, что больше не чарую тебя»

«И теперь она напрашивается на комплименты! Причем — в полном объёме. Моя прелесть, твое состояние делает тебя ещё более привлекательной Ты светишься, вспыхиваешь, мерцаешь, когда беременна»

Она не смогла сдержать улыбку, и выражение её лица сразу изменилось.

«Ох, и ты обвиняешь меня в лести! Я тут сижу развалившись, как старая жирная утка, а ты пытаешься доказать мне, что я прекрасна!»

«Я не единственный, кто так считает. Моя мама, мои сестры, даже мои родственники любуются тобой!»

«Это всего лишь обычная зависть всех женщин Дождевых чащоб к любой беременной женщине. Это не значит, что они считают меня красивой.»

Она оперлась руками о стол и поднялась на ноги. И, как всегда, вид её живота вызвал чувство удивления. Она положила длинные, узкие пальцы на округлость своего тела и снова оглядела себя. Преображение в Старшую вытянуло тело: её руки, ноги, пальцы стали длиннее и прекраснее, и выпуклость посередине стройной фигуры казалась чужеродной.

«Я чувствую, будто проглотила дыню», — сказала она негромко.