Город шепчущих теней

– Сволочь, какая он сволочь! – Надя, бывшая медсестра с Украины, заплакала. – Мы тут живём как рабы. Даже выйти погулять толком не дают. Мне маме больной надо денег отправить, а чем я теперь ей помогу? – Она громко всхлипнула и начала переодеваться.

Я почувствовала, что зверею.

– Вы как хотите, а я пойду к директору. Нельзя это спускать, он нас потом вообще за людей держать перестанет!

– Подожди, – Тамара быстро убрала свой листок в карман, – представляешь хоть, кто тут главный?

Я покачала головой: – А какая разница?

Тамара понизила голос.

– Его Мустафа зовут. Говорят, он зверь, каких поискать, и окружение себе такое же подобрал. Ты не смотри, Валера из них ещё самый приличный. А Мустафа… Мне с той смены шепнули, что он уже несколько девчонок… В общем, даже думать забудь, что к нему пойти хочешь. Вот Валера…

– Что-то ты своего Валеру стала слишком часто выгораживать, – я подошла вплотную к подруге, и уставилась ей в глаза. – И почему ведомость спрятала, мы свои друг другу показали.

Услышав разговор, другие девушки подвинулись поближе.

– Ну давай, доставай, не тяни!

Тамара отвела глаза и стала нервно разминать пальцы. – Нечего там смотреть, почти как у всех.

– Да неужели? Давай сюда!

Я протянула руку, и она с огромной неохотой отдала документ.

– У тебя же почти на тысячу шекелей больше, чем у нас, хотя я давно твои смены делаю!

Тамара стыдливо отвернулась, но потом поборов смущение сказала: – Я говорила, будь с Валерой поласковее. Тогда и у тебя дела наладятся. Сама упираешься, только тут оно так устроено. Если «дружишь» – значит, и деньги будут.

Я брезгливо отдала смятый листок. – Это «дружить» называется?!

– Да и вообще, иди к чёрту! Завтра с директором поговорю, – гордо отвернувшись, я принялась снимать свитер.

День выдался ужасный. «Хотя, разве они не все такие» – хмыкнула я про себя. Судя по всему, мстительный Валера не простил выходку в раздевалке и договорился со старшим смены. Весь день мне поручали самую чёрную и тяжелую работу, а номера, которые я убирала, оказались загажены до такой степени, что казалось, там пировало стадо свиней. Еле дотерпев до конца и переодевшись, я направилась в соседний маленький корпус, где, по словам работников, располагался кабинет Мустафы.

Небольшая калитка, ведущая в заброшенный сад, приоткрылась, и из неё вышел мужчина, одетый в пурпурную старомодную накидку, испещрённую слабо светящимися красными рунами. Он прошептал несколько слов, и коснулся фигурной шишечки украшавшей ворота. Сталь на несколько секунд засветилась неприятным багровым светом, а руны на плаще потускнели.

Вышедший достал из недр одежды небольшой, с два спичечных коробка, куб, и внимательно посмотрел на пятно, которое принялось медленно кружить по своей оси. Как будто не веря глазам, он потряс его и огляделся вокруг, словно не понимая, где оказался. Взгляд упал на фонарь, высокие, горящие вдалеке тысячами огоньков небоскрёбы, и наконец на принявшую сегодня красноватый оттенок луну, ярко светящуюся в безоблачном небе. Он вздрогнул, протёр глаза, ещё раз отчаянно встряхнул куб и, завопив от радости, не разбирая дороги, словно безумный побежал к городу.

Сдерживая рыдания, я брела вперёд, пока не забрела на одну из маленьких, безлюдных улочек вдоль старого перекопанного парка. И тут, не желающая никуда исчезать мысль о завтрашнем дне, всё-таки заставила слёзы брызнуть из глаз.

Стоило мне полчаса назад зайти в кабинет к директору, как сразу стало понятно: разговора о деньгах не получится. О том, чего хотел Мустафа, я догадалась, глядя на поганую сальную улыбку и, когда он подошёл ближе, изо всех сил оттолкнула его.

Рассвирепев, он схватил мою руку, и в этот момент раздался громкий стук в дверь.

Перед тем как отпустить меня, Мустафа повернулся и медленно, сильно коверкая русские слова, сказал.

– Придешь сюда завтра вечером, продолжим или тебе конец. Поняла меня, дрянь!?

Вырвавшись и чуть не сбив двух здоровенных мужиков с выбритыми висками и копной волос на макушке, я вылетела в коридор. Проводив меня взглядом, они загоготали.

Выступившие слёзы сделали дорогу и всё окружающее похожим на размытые пятна, а впереди, будто назло, замаячила расплывающаяся фигура.

Мысль, что даже тут нельзя остаться наедине с собой, оказалась невыносима. Я огляделась и увидела как сбоку, едва видимая за высокими кустами, мелькнула старая ржавая калитка. Рефлекторно схватилась за дверку, открыла её и зашла в разрушенный сад.

Уличные фонари мигнули, и всё вокруг потемнело.

– Блин, – я протёрла глаза, – ещё и чертово электричество вырубили. Точно говорят, если не везёт – это надолго.

Достав из кармана телефон, я потыкала кнопки. Ровным счетом ничего не произошло.

– Да что за.. Отрубился?

Я чертыхнулась и попробовала включить мобильник снова, но зловредный аппарат, так и остался абсолютно никчёмным куском мёртвого пластика. Со вздохом отведя взгляд от бесполезного телефона, я посмотрела вверх и испуганно вскрикнула.