Город священного огня

– С удовольствием, – женщина вышла из комнаты, елозя подолом своей красной мантии по полу.

Джейс сделал шаг вперед с невнятным рыком… и замер на полушаге в паре футов от Себастьяна. Он вытянул руки, но они будто врезались в нечто прозрачное, в невидимую стену.

Моргенштерн фыркнул.

– Так бы я и дал тебе возможность подойти – тебе-то, с горящим внутри священным огнем. Одного раза было достаточно, спасибо.

– Так ты знаешь, что я могу убить тебя, – сказал Джейс, глядя на него, и Клэри не могла не подумать, сколько у них общего и различного – как огонь и лед, Себастьян: белый и черный, и Джейс: огненно-красный и золотой. – Ты не сможешь прятаться здесь вечно. Умрешь от голода.

Парень резко махнул пальцами. Клэри видела, как Магнус делал нечто подобное, когда колдовал. Джейс отлетел назад и врезался в стену. У нее перехватило дыхание, когда Охотник сполз на землю с кровавой раной на голове.

Себастьян хмыкнул от удовольствия и опустил руку.

– Не беспокойся, – как бы между делом сказал он и повернулся к Клэри. – С ним все будет нормально. В конце концов. Если я не изменю своего решения по поводу него. Уверен, ты понимаешь, увидев, на что я способен.

Клэри окаменела. Она знала, как важно было казаться равнодушной, не смотреть в панике на Джейса, не показывать свою злость или страх. В глубине души она знала, чего хотел Себастьян; лучше, чем кто-либо другой. Она знала, каков он был, и это было ее лучшее оружие.

Ну, может, второе лучшее оружие.

– Я всегда знала, что у тебя есть силы, – сказала она, намеренно не оглядываясь на Джейса, не замечая, что он без сознания, как густая капля крови стекала по его лицу. Этому суждено было случиться; именно ей было суждено встать на пути Себастьяна, даже без Джейса на подмоге.

– Сила, – вторил Себастьян, будто это было оскорбление. – Так ты это называешь? Здесь у меня есть не просто сила, Клэри. Здесь я могу творить реальность. – Он начал шагать по своему нарисованному кругу, расслабленно убрав руки за спину, как профессор, читающий лекцию. – Этот мир соединен с тем, в котором мы родились, лишь тончайшими нитями. Одна из таких – дорога через фейри. Эти окна – другая. Ступи через это, – он указал на правое окно, в котором виднелось синее небо и звезды. – И вернешься в Идрис. Но все не так просто. Я пришел в этот мир в поисках укрытия. И тогда меня осенило. Уверен, наш отец не раз тебе цитировал эту фразу, – он обратился к Джейсу, будто тот его слышал. – Но лучше править Адом, чем служить в Раю. И тут я правлю. У меня есть Омраченные и демоны. Моя крепость и цитадель. И когда границы этого мира будут запечатаны, все здесь станет моим орудием. Скалы, деревья, сама земля ляжет мне в руку и отдаст свою власть. А Великие, древние демоны, посмотрят на мою работу и наградят меня. Они возродят меня в славе, и я буду править бездной между мирами, и пространством меж звездами.

– И он будет пасти их жезлом железным, – Клэри вспомнила слова Алека в Зале Соглашения, – и я дам ему звезду утреннюю.

Себастьян быстро развернулся к ней со сверкающими глазами.

– Да! Да, очень хорошо, теперь ты понимаешь. Я думал, что хочу наш мир, окунуть его в кровь, но этого мало. Я хочу наследие имени Моргенштерн.

– Хочешь быть дьяволом? – сказала девушка в ужасе и недоумении. – Хочешь править Адом. – Она вытянула руки в стороны. – Так вперед! Никто из нас тебя не остановит. Отпусти нас домой, пообещай оставить наш мир в покое, и наслаждайся своим Адом.

– Увы, – ответил парень. – Я понял одну вещь, которая отличает меня от Люцифера. Я не хочу править в одиночку. – Он протянул руку в элегантном жесте и указал на два трона на возвышении. – Один для меня. А второй… второй твой.

Улицы Аликанте извивались, как морские волны; если бы Эмма не шла за Хелен с ведьминым огнем в одной руке и арбалетом в другой, она бы была безнадежно потеряна.

Остатки солнечных лучей исчезали с неба, и улицы окунались во тьму. Джулиан нес Тавии, ручки малыша были сомкнуты вокруг его шеи; Эмма держала Дрю за руку, а близнецы молча держались рядом.

Дрю была медленной и постоянно спотыкалась; она падала несколько раз, и Эмме приходилось тащить ее. Джулс крикнул, чтобы она была осторожней, и девочка пыталась. Она не представляла, как ее друг это делал: так аккуратно держал младшего брата, обнадеживающе бормотал ему что-то на ухо, что малыш даже не плакал. Дрю тихо всхлипывала. Эмма смахнула ее слезы и в четвертый раз помогла подняться на ноги, бормоча под нос всякий бред, чтобы утешить ее, как когда-то делала ее мама, когда Эмма была ребенком и падала.

Она никогда еще так сильно не тосковала по родителям; словно ее ударили ножом под ребра.

– Дрю, – начала она, но тут небо загорелось красным. Демонические башни осветились ярко-алым, без всякого золота – цвет, означающий предупреждение об опасности.

– Они прорвались сквозь городские стены, – сказала Хелен, глядя на Гард. Эмма знала, что девушка думает об Алине. Красное сияние башен придало ее мышиным волосам кровавый оттенок. – Пошли… быстрее!