Город священного огня

– Большинством голосов, – сказал он. – Вы знаете одну старую поговорку у нежити о том, что бешенные собаки и нефилимы не внимают предупреждениям?

– Магнус… – начал Алек, но Магнус только покачал головой и слабо поднялся на ноги. На нем все еще были лохмотья, оставшиеся от той одежды, которую она надел на ужин в пристанище Народа Фейри в Идрисе, который, казалось, был уже так давно. Во все стороны торчали клочья пиджака от костюма и галстука. На его пальцах засверкали кольца, когда он сложил руки вместе, словно в мольбе и закрыл глаза.

– Отче мой, – сказал он, и Клэри услышала, как Алек втянул воздух. – Отче мой, сущий в Аду, грешное имя Твое. Да придет царствие Твое, Да будет воля Твоя, в Эдоме, также, как и в аду. Не отпускай нам грехи наши, ибо в этом огне из огней не будет ни любящей доброты, ни сострадания, ни искупления. Отче мой, кто разжигает войны в высших местах и низших, приди ко мне сейчас. Я призываю тебя, как твой сын и беру на себя всю ответственность за это.

Магнус открыл свои глаза. Его лицо ничего не выражало. Пять пар шокированных глаз смотрели на него в ответ.

– Во имя Ангела… – начал Алек

– Нет, – за их спинами послышался голос. – Определенно не во имя Ангела.

Клэри уставилась туда, откуда послышался голос. Сначала она ничего не увидела, лишь движущееся пятно тени, а затем какая-то фигура, отделившаяся от темноты. Высокий мужчина, бледный, как кость, в чистом белом костюме. На его запястьях сверкали серебряные запонки, в форме мухи. У него было человеческое лицо, бледная кожа натянута на кости, скулы острые, как лезвия. У него были ни столько волосы, сколько сверкающая корона из колючей проволоки.

Глаза были золотисто-зеленые, с зрачками-щелками, как у кошки.

– Отец, – печально выдохнул Магнус. – Ты пришел.

Мужчина улыбнулся. Его передние зубы были острыми и тоже торчали, как у кошки.

– Мой сын, – сказал он. – Давно ты меня звал. Я уже начал отчаиваться, что ты меня больше не позовешь.

– Я и не планировал, – сухо ответил Магнус. – Я вызывал тебя лишь однажды, чтобы убедиться, что ты был моим отцом. Того раза было достаточно.

– Ты ранил меня, – сказал мужчина и улыбнулся своей острозубой улыбкой остальным. – Я Асмодей, – представился он. – Один из Девяти Принцев Ада. Вы, наверно, слышали мое имя.

Алек издал короткий звук, но быстро замолчал.

– Когда-то я был серафимом, точнее одним из ангелов, – продолжил Асмодей и выглядел довольным собой. – Частью бесчисленной компании. А потом пришла война, и мы рассыпались как звезды в небесах. Я последовал за Светоприносящим, Утренней Звездой, так как я был одним из его главных советников. И когда он упал, я упал вместе с ним. Он воскресил меня в Аду и сделал одним из своих девяти правителей. Если вам интересно, предпочтительнее править в аду, чем служить на небесах – я делал и то и другое.

– Вы… отец Магнуса? – спросил Алек сдавленным голосом. Он повернулся к Магнусу. – Когда в тоннеле метро ты освещал путь ведьминым огнем, он переливался разным светом у тебя в руках, это из-за него? – Он указал на Асмодея.

– Да, – ответил Магнус. Он выглядел очень уставшим. – Я предупреждал тебя, Александр, что это было то, что тебе не понравится.

– Не пойму, из-за чего вся суета. Я был отцом многих колдунов, – сказал Асмодей. – Но горжусь я больше всего Магнусом.

– А кто остальные? – спросила Изабель, с подозрением в ее темных глазах.

– То, что он не договаривает, так это то, что большинство из них мертвы, – сказал Магнус. Он мельком встретился взглядом со своим отцом, а потом отвернулся, будто не мог выносить длительного зрительного контакта со своим отцом. Его тонкий чувственный рот был сжат в жесткую линию. – Он также не скажет вам, что у каждого принца ада есть свое царство, которым они правят. Это царство – его.

– Раз уж это место – Эдом – Ваше царство, – сказал Джейс, – тогда Вы несете ответственность за то, что здесь произошло?

– Это мое царство, хотя я редко здесь бываю, – сказал Асмодей, мученически вздыхая. – Замечательное было место. Нефилимы этого царства прилично сражались. Когда они изобрели скептрон, я даже думал, что они могут победить, в конце концов, но Джонатан Сумеречный Охотник в этом царстве скорее разделял, чем объединял и в конечном итоге, они сами себя разрушили. Знаете, так все делают. Нас, демонов, обвиняют, хотя мы только открываем дверь. А человечество уже само проходит через них.

– Не оправдывайся, – отрезал Магнус. – Ты, ни много ни мало, убил мою мать…

– Она была сговорчивой девицей, я тебя уверяю, – сказал Асмодей, а Магнус покарснел. Клэри была в шоке от того, что такое вообще возможно, что его можно ранить колкостями о его семье. Это было так давно, и он был таким сдержанным.

Опять же, возможно ваши родители могут обидеть вас в любой момент, не важно, сколько вам лет.

– Давайте к делу, – сказал Магнус. – Ты же можешь открыть дверь, верно? Отправить нас опять в Идрис, назад в наш мир?