Горожане. Удивительные истории из жизни людей города Е.

Когда старик Букашкин бродил по Екатеринбургу в фуфайке с надписью «I am a great Russian poet», его многие спрашивали: «Зачем это?» – и получали ответ:

– Иначе не поймут!

Пьесы наш герой пишет ровно как заведённый. «Рогатка», «Мурлин Мурло», «Сказка о мёртвой царевне»… Пьесы – как дети, рождаешь их в муках, выводишь в свет, а они потом радуют тебя, кормят, помогают, не дают поверить, что жизнь прожита зря… «Рогатку» он повёз на семинар драматургов в Пицунду – и только ленивый его не разругал, не раскритиковал. Лишь одна Людмила Улицкая, никому тогда ещё не известная, сказала:

– Коля, не слушай никого! Можешь спокойно помирать, потому что главную пьесу в своей жизни ты уже написал.

Ну, насчёт «помирать» она, конечно, погорячилась. Хотя о смерти он думает так же часто, как герои всех его пьес: там если не похороны, так поминки, если не убийство, так самоубийство…

В пьесе «Играем в фанты» каждая тварь дрожащая имела право. В «Рогатке» жизнь измерялась любовью – пусть и не такой, с какой привыкли иметь дело участники драматургического семинара. 1989 год – Роман Виктюк поставил спектакль по «Рогатке», 1990 год – Галина Волчек вывела «Мурлин Мурло» на сцену «Современника». О его пьесах пишут серьёзные литературоведческие работы: обсуждают мениппею, «максимальное обнажение физиологического остова словесной семантики», драматургический дискурс. Пьесы разлетелись по всему миру – Италия, Швеция, Германия, Австралия. На разных языках играют артисты, на одном и том же – смеётся и плачет зритель.

Теперь наш герой много путешествует, получает стипендии – живёт подолгу в Европе, играет в гамбургском театре по гамбургскому счёту роль Антона Павловича Чехова. Земной шар оказался не таким уж и большим – вчера Пресногорьков-ка, сегодня Уругвай и Аргентина, и всюду жизнь, и хотя люди, конечно, разные, но чувства у них – одинаковые. Объездив весь белый свет, раскрасив его живыми впечатлениями – как контурную карту на уроке географии, – он понял, что нет города лучше Екатеринбурга – ни в Уругвае, ни в Австралии, ни в Германии. И что работать надо там, где холодно.

В 1993 году на площади 1905 года стоял высокий молодой человек – ну ладно, уже не очень молодой. Первое занятие на курсе будущих драматургов театрального института начнётся через полчаса – бывший студент ударится оземь и станет преподавателем. Солнце русской драматургии взойдёт для молодых да ранних – и будет всходить каждый день. Светить всегда, светить везде – то есть не жадничать, не скрывать секретов, учить, ругать, критиковать, радоваться чужим успехам, как своим: что ж, у него обнаружился ещё и этот талант. Скоро театральная критика начнёт взволнованно рассуждать о появлении «уральской драматургической школы» – из этого гнезда вылетят Василий Сигарев, Олег Богаев, Ярослава Пулинович… Сам он тем временем присматривается к новой роли – артист, прозаик, драматург и преподаватель сдвинулись к краешку, чтобы освободить место режиссёру. Роль сядет, как влитая! Как те тюбетейки, которые он теперь носит, – во-первых, красиво, во-вторых, скрывают неизбежные потери. Екатеринбуржцы реагируют на его тюбетейки по-разному: кто улыбается, кто с пониманием кивает, а один торговец на рынке сделал ему недавно большую скидку – потому что мусульман!

Пьесы, студенты, его собственные спектакли в Театре драмы – «Полонез Огинского», «Корабль дураков», «Куриная слепота», «Уйди-уйди»… Критики получили возможность сравнивать драматурга с режиссёром и артистом, описывая одного и того же человека, – и это ещё не всё о нём.

В 1994 году в Екатеринбурге прошёл фестиваль, названный в его честь – «Коляда PLAYS». Восемнадцать театров, российских и заграничных, привезли на Урал спектакли по его пьесам. И так будет отныне каждый год. Ведущий авторской программы «Чёрная касса» на Свердловском телевидении. Главный редактор литературного журнала «Урал» – когда он занял этот будто бы почётный пост, долго не мог найти ни слов, ни денег: всё пришлось делать, как всегда, самому. Ремонт помещений, непригодных для обитания, погрузка журналов в машину – сам. Развезти по киоскам – сам. Искать новых авторов – ну, это тем более сам.

Однажды, как тот петух, навозну кучу разрывая, откопал среди рукописей, присланных в редакцию (тех самых, что не рецензируются и не возвращаются), рассказ, подписанный женским именем. Хороший рассказ, будем печатать!

Вот так девочка, ходившая в 1988 году по пятам за «Картинником», стала писателем.

По чистой случайности происходят только неслучайные вещи. «А пьесы вы писать не пробовали?» Николаю Коляде кажется, что все могут писать пьесы – и вот уже молодая писательница заявляется к нему на занятия, на тот самый курс драматургов, где среди прочих сидит, по-мальчишески прикрыв щёку ладонью, Василий Сигарев. Ровно через пять минут он станет знаменитым.

– Сегодня я прочитаю пьесу, которую сочинил один из вас, – буднично говорит Николай Коляда. – Она будет называться «Пластилин».