Господин изобретатель

Кроме денег, я прихватил оказавшийся в сейфе револьвер, очень похожий на легендарный наган. Присмотревшись к клейму, увидел, что это и есть творение братьев-оружейников образца 1886 года, только более ранний вариант, чем предложенный чуть позже русскому правительству – девятимиллиметровый (и как бы не больше калибром, но точно не меньше ПМ), шестизарядный. Смотрелась «машинка» изящно по сравнению с висящим в кабинете на ковре здоровенным и тяжелым револьвером «Смит-энд-Вессон» времен русско-турецкой войны. Взяв револьвер и две пачки патронов к нему, я подумал, что, раз жандармы сняли мою охрану, надо озаботиться собственной защитой самому, а для ношения револьвера заказать подмышечную кобуру.

Послал Менделееву и Панпушко телеграммы о том, что выезжаю завтра.

Вечером на заднем дворе отстрелял барабан патронов по старой дубовой колоде, когда-то использовавшейся для рубки мяса. Бой револьвера мне понравился, как и у офицерского нагана позднейшей сборки, спуск крючка можно было провести как после предварительного взведения курка, так и самовзводом. Самовзвод в револьвере тугой, и меня всегда умиляли в кино всякие «неуловимые» девушки и гимназисты, лихо палившие (и попадавшие!) с самовзвода. Это оружие для крепкой тренированной мужской руки.

Итак, еду в поезде конца девятнадцатого века. По рекомендации деда взял билет в вагон первого класса.

– Не мелочись, Сашка, – дед пытался дать мне денег на поездку, – ты только из больницы, тебе полежать захочется, дорога-то долгая, а раскладные диваны только в первом классе.

Деньги на поездку не взял, но совету деда последовал (и правильно сделал, как потом выяснилось). Купив билет, я обратил внимание, что там указан только класс и номер вагона, но места нет. Интересно, а вдруг господ будет больше, чем мест?[56]

Стоил, кстати, билет недешево – почти 20 рублей. Туда и обратно съездить – и нет месячного жалованья чиновника средней руки, вроде титулярного советника. Ради интереса посмотрел на вывешенные у кассы тарифы. Стоимость билета, естественно, зависела от расстояния. Билет второго класса стоил в полтора раза дешевле первого, а третий класс – в полтора раза дешевле второго класса. Был еще и четвертый класс – а это что: поездка в тамбуре или на крыше? Господа свой багаж не носили – на это были носильщики, и багаж сдавался в багажный вагон: помните, дама сдавала в багаж… чего-то там, чемодан, саквояж и так далее. Вот их и сдавали.

Пока поезда не было, на перрон не пускали, и пассажиры коротали время в ресторане (для публики 1-го и 2-го классов) и у буфетов – для тех, кто попроще.

– Чего изволите, ваше высокоблагородие? – подскочил официант с набриолиненными усиками и пробором посредине головы, впрочем, в чистой белоснежной рубахе и жилете.

Заказал кофе со сливками, пообедав на дорогу у деда, но официант не унимался.

– Барин, рекомендую подкрепиться. Вы ведь в столицу, а ресторан только в Твери будет, да и наш не в пример будет лучше.

– Ну, принеси мне тогда водки рюмку, заливную севрюгу и икорки черной. – Уговорил-таки, черт красноречивый.

– Сию минуту, вашсиясь[57]

, – заторопился халдей.

Вот как, сразу повысил меня из высокоблагородий (штаб-офицеров и надворных и статских советников) до графа.

Как потом выяснилось, благодаря «халдею», если бы не он, я бы мог голодать до Твери, куда поезд тащился полдня, так как кормили в это время исключительно на больших станциях, а вагонов-ресторанов еще не существовало. Хотя, как вы поймете дальше из повествования, мне это вовсе не грозило.

Мой вагон, как и положено, синего цвета[58], второй с конца. А после паровоза шли два почтовых вагона и шесть зеленых. Обратил внимание, что под вагоном не две, а три колесных тележки, наверно, из-за веса вагонов, может, катастрофа в Борках сделала свое дело?[59]