Читаем Господин Пунтила и его слуга Матти полностью

Двор в «Пунтиле». Воскресное утро. На балконе дома Пунтила, бреясь, ссорится с Евой. Издали слышны церковные колокола.

Пунтила. Ты выйдешь замуж за атташе – и крышка! Иначе ты от меня гроша не получишь. Я отвечаю за твое будущее.

Ева. То ты говоришь, чтобы я за него не выходила, что он не мужчина, то опять… Сам сказал – выходи за того, кого полюбишь.

Пунтила. Мало чего я говорю, когда выпью лишнюю рюмку. Не смей толковать мои слова вкривь и вкось! И если я тебя еще раз поймаю с шофером, я тебе задам! Хорошо, что не было посторонних, когда ты вышла с ним из бани! Вот был бы скандал! (Смотрит в поле, орет.) Зачем коней пустили в клевер?

Голос.

Конюх недосмотрел!

Пунтила. Гони прочь! (Еве.) Стоит на один день уехать – тут все идет вверх тормашками. Почему кони в клевере? Потому что конюх завел шашни с садовницей. А почему телку, которой всего год и два месяца, уже случили, так что она больше расти не будет? Потому, что коровница путается с практикантом и у нее, конечно, уже нет времени следить, чтобы бык не лез к молодым коровам. Она дает ему полную волю. Свинство! А если бы садовница не гуляла с конюхом – вот я с ней поговорю! – я бы продал не сто кило помидоров, а гораздо больше! Да разве ей до моих помидоров? Их любить надо, это золотое дно! Нет, я запрещу все эти шашни у себя в имении, слишком дорого они обходятся. Слышишь, так себе и зарубите на носу – ты и твой шофер! Я не позволю разорять имение! Я с этим покончу.

Ева. Я не разоряю имение.

Пунтила. Я тебя предупреждаю. Скандала я не потерплю. Устраиваешь ей свадьбу в шесть тысяч марок, все делаешь, чтобы достать ей жениха из самых лучших кругов, мне это стоит целого леса, ты понимаешь, что такое лес? А ты водишь дружбу с кем попало, даже с шофером.

Матти вошел во двор, остановился под балконом, слушает.

Я дал тебе тонкое воспитание! Не затем в Брюсселе деньги платил, чтобы ты бросалась на шею всякому шоферу, а затем, чтобы ты не якшалась с прислугой, иначе они тебе на голову сядут. Их на десять шагов подпускать нельзя, никаких фамильярностей, не то в доме будет хаос. Тут я – железный человек! (Уходит в дом.)

В воротах появляются четыре женщины

из Кургелы. Они о чем-то советуются – снимают платки, надевают венки из соломы, одна из них идет во двор. Это Сандра-телефонистка.

Телефонистка. С добрым утром, я хотела бы видеть господина Пунтилу.

Матти. Пожалуй, сегодня он с вами не станет разговаривать, он не в настроении.

Телефонистка. Я думаю, свою невесту он все-таки примет.

Матти. А вы что – помолвлены с ним?

Телефонистка. По-моему, да.

Голос Пунтилы.

И я тебе запрещаю даже произносить слово «любовь». Это все равно что «свинство», а я никакого свинства у себя в «Пунтиле» не потерплю. Помолвка назначена, свинью закололи, оживить ее я не могу, она мне в угоду не воскреснет и не вернется в стойло жрать помои из-за того, что ты передумала идти замуж, и вообще я все уже решил и желаю жить один, в тишине и спокойствии, а твою комнату я запру, так и знай!

Матти берет метлу и подметает двор.

Телефонистка. Знакомый голос.

Матти. Ничего удивительного – это голос вашего жениха.

Телефонистка. И похож и не похож. В Кургеле он разговаривал как-то иначе.

Матти. А-а, вы познакомились в Кургеле? Кажется, он там доставал «законный» спирт?

Телефонистка. Может быть, голос кажется незнакомым потому, что тогда все было по-другому, у него было такое любезное лицо, он сидел в машине, и на его лице играла утренняя заря.

Матти.

Знаю я и это лицо и эту зарю. Шли бы вы домой.

Во двор входит Эмма-самогонщица. Она делает вид, что незнакома с телефонисткой.

Эмма-самогонщица. Господин Пунтила здесь? Мне надо его видеть.

Матти. К сожалению, его нет. Но вот его невеста – можете поговорить с ней.

Телефонистка(играет). Кажется, это Эмма Такинайнен, которая тайком гонит водку?

Эмма-самогонщица. Что, что я гоню? Водку? Да я только каплю делаю, чтобы жене полицмейстера ногу массировать, у меня жена начальника станции берет спирт для вишневой наливки, видишь, все по закону. А кто тут невеста? Телефонистка из Кургелы хочет выдать себя за невесту моего жениха, господина Пунтилы, который, как я понимаю, проживает тут! Крепко завинтила, дрянь этакая!

Телефонистка(сияя). А это что у меня, ты видишь, самогонщица? Что у меня на пальце?

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Спичечная фабрика
Спичечная фабрика

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Ульяна Борисовна Гицарева

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Смерть в Венеции
Смерть в Венеции

Томас Манн был одним из тех редких писателей, которым в равной степени удавались произведения и «больших», и «малых» форм. Причем если в его романах содержание тяготело над формой, то в рассказах форма и содержание находились в совершенной гармонии.«Малые» произведения, вошедшие в этот сборник, относятся к разным периодам творчества Манна. Чаще всего сюжеты их несложны – любовь и разочарование, ожидание чуда и скука повседневности, жажда жизни и утрата иллюзий, приносящая с собой боль и мудрость жизненного опыта. Однако именно простота сюжета подчеркивает и великолепие языка автора, и тонкость стиля, и психологическую глубину.Вошедшая в сборник повесть «Смерть в Венеции» – своеобразная «визитная карточка» Манна-рассказчика – впервые публикуется в новом переводе.

Наталия Ман , Томас Манн

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Зарубежная классика / Классическая литература