Господины Теней (СИ)

София устала от гнетущего молчания, она желала Арлена, она искала его расположения к себе, его невнимание к ней было просто невыносимо. Пока мужчина молча сидел, отвернувшись к окну, девушка раскопала в цыганском тряпье, устилавшем дно саней лютню. Она легонько провела по струнам рукой, музыкальный инструмент мелодично тренькнул под ее пальчиками: Арлен не остановил ее, поэтому София уже удобнее пристроила лютню и запела:

Твои глаза,

Они как небо.

Они влекут меня на дно.

Не знаю, быль то или не быль.

Мне все равно.

Мне очень хочется сказать,

Что я хочу тебя обнять.

Мне очень хочется сказать,

Что трудно без тебя дышать.

Так много я хочу сказать,

Но взгляд мне твой велит молчать.

И я молчу, уста немеют.

Но взгляд кричит,

Он не умеет

Молчать.

Жестокий мой, яви же жалость,

Позволь сказать.

Такая малость души твоей не потревожит.

Любовь в молчанье жить не может.

Девушка закончила песню, последний аккорд стих, а Леон даже не повернул головы. В уголках глаз Софии заблестели слезинки.

- Не стоит тратить на меня свои чувства, госпожа, - Леон теперь отвернулся от окошка и смотрел на наследницу Вэлентайнов. - Скоро вы поймете, в чем ваше назначение, вы узнаете истинную цену человеческих эмоций. . .

Снаружи послышались крики цыган и ржание лошадей. Дверца повозки распахнулась, и человек в лохматой шапке быстро-быстро заговорил что-то на своем наречии Леону.

Вампир сразу же выпрыгнул наружу и захлопнул дверку перед самым носом Софии, которая было собралась последовать за ним. Девушка отдернула шторку на окне, желая посмотреть, что же случилось, но дверка повозки снова открылась и к ней подсела молодая цыганка:

- Нечего там смотреть, госпожа, просто рядом прошла волчья стая, господин пошел убедиться, что опасности нет. - Она демонстративно задернула занавеску на окошке. И села напротив двери, подобрав под себя ноги.

Леон смотрел на брата и не верил своим глазам: Арлен еле стоял на ногах, одежда на нем порвалась, брат прижимал правую руку к груди. С неба на Темных Господинов безмолвно взирала полная луна, вокруг было светло как днем. Наконец Леон преодолел минутное замешательство и бросился к брату.

Арлен невесело ухмыльнулся:

- Все оказалось гораздо сложнее, чем мы думали, - он тяжело повис на заботливо подставленном Леоном плече.

- Напиток господину, принесите ему свежей крови! - Леон повел Арлена в другие сани, где ехали вольные люди, а днем прятались от лучей солнца обращенные адепты. - Еще одежду, новую одежду. Несите все скорее!

- Мне нужен молодой сосуд с напитком, - Арлен прохрипел просьбу и посмотрел брату прямо в глаза. - Иначе я не выживу.

Леон понял, о чем просил его брат.

- Хорошо! Лаван! - Перед Леоном как из-под земли возник тот самый человек, который позвал его наружу. - Брату нужна свежая кровь.

- О! Мои господины! Да будет к вам милостива, Селена! Мой сын мечтает жить вечно! Сивер!

- Нет! - Леон резко оборвал предводителя вольных людей. - Нужна жертва, господин должен выпить его жизнь. Понадобиться вся кровь, понимаешь? - Вампир свободной рукой похлопал Лавана по плечу.

Страх молнией мелькнул в темных глазах цыганского главаря.

- Будет! - Более не задерживаясь, Лаван побежал к своим людям. - Манту! Манту! Где ты негодница?! Великая честь выпала тебе сегодня!

Леон усадил Арлена в сани, снаружи послышался женский визг, грубая брань, а потом двое здоровенных мужчин затащили в повозку извивающуюся как уж молоденькую цыганочку, лет пятнадцати.

- Нет, мои господины! Нет! Я не хочу. Пустите меня! - Манту брыкалась и извивалась, но ее пленители были вчетверо сильнее ее, хотя и дрожали как листья осины на ветру: но пусть лучше вампиры заберут жизнь этой гордячки, которая отказала в утехах их главарю Лавану, чем выпьют их кровь.

Леон вытащил тонкий острый нож, лезвие беспощадно сверкнуло в лунном свете, и Манту затихла. Арлен наклонился над горлом жертвы, цыганка уже не сопротивлялась, но все еще дышала: Леон порезал ей артерию и парализовал движение мышц, она даже кричать теперь не могла. Вампир стал жадно пить кровь молодой девушки, он впился в ее белое горло зубами, почти вгрызаясь в плоть. Жажда почти иссушила его, пока он добирался до отряда похитителей. Цыгане, притащившие Манту, более не в силах смотреть как из их все еще живой соплеменницы пьют кровь, с каждой каплей лишая ее самой жизни, в ужасе бежали.

Наконец, Арлен насытился.

- Уберите! - Он брезгливо отпихнул еще теплый труп молодой девушки.

Никто на его приказ не появился, цыгане боялись подойти. Тогда Леон открыл дверь и сам скинул тело на снег.

- Уберите ее! Быстро! Где одежда для господина?!