Госпожа

- Она флиртует с ним и со мной; если бы выпал шанс, думаю, она бы не отказалась от еще одной ночи с Заком, но для нее это лишь игра, пьеса. - Грейс замолчала, когда поняла, что она сказала, и кому. - Простите. Уверена, последнее, о чем вы хотите слышать, это то, как Нора флиртует с...

- Не извиняйся. Я никогда не обижался на шалости Элеонор. Жертвы, которые она принесла, чтобы быть со мной, настолько велики, что я был бы худшим из мужчин, если бы требовал от нее тотальной верности.

- Хотела бы я, чтобы больше людей были так открыты как вы и Нора. Несколько друзей Закари, точнее, бывших друзей, ненавидят меня, потому что я встречалась с другим, пока мы были порознь. Неважно, сколько раз он говорил им, что у него тоже была интрижка... мальчики, есть мальчики, но женщина, которая занималась сексом с другим, а не с мужем, не заслуживает прощения.

- Не для меня. И не для Бога. У нас с Элеонор всегда были открытые отношения, и это была целиком моя инициатива. Из-за того, кто я...

- А кто вы?

Он скрестил руки на груди и уставился на нее. Внезапно она ощутила себя непослушной школьницей, которую отругают.

- Ты знаешь кто я, Грейс.

- Я знаю, что вы садист. Так говорит Нора. И знаю, что вы хороший человек и чудесный священник. И это она тоже мне сказала.

Сорен вздохнул и сел рядом с ней на карниз. Она изучала его профиль, пока он подбирал слова. Прошло много лет с тех пор, как она брала в руки ручку и писала стихи. Она была довольно хорошей поэтессой в университете и мечтала заниматься поэзией всю жизнь. Но брак, ее карьера, реальный мир отобрали у нее эту мечту. Сейчас она внезапно ощутила вдохновение снова писать. Она знала, что на всю жизнь запомнит этот момент, на этой крыше, со священником. Картинка этого воспоминания порхала в ее голове, как мотылек. Она бы оплела словами эту ночь и запечатлела их на бумаге, чтобы они застыли на целую вечность.

- Среди нас есть те, кто воспринимают садизм, как игру. Для вас это может показаться грубым и оскорбительным.

- Мой брат играет в регби. Я знакома с концепцией причинения боли во время игры.

- Они счастливчики. Те, кто могут играть. Звучит свисток, игре конец, они расходятся. Но для меня... это не игра. Я не могу уйти.

- Нора объяснила мне немного. Сказала, это словно быть геем или натуралом. Это то, кем ты являешься, а не то, что ты делаешь.

- Я рад, что она помогла тебе понять. Не все это могут. Это пугает людей. Как и должно. Я бы начал волноваться, если бы кто-то вдохновился идеей причинения другому боли ради удовольствия.

- Должно быть то, чем вы занимаетесь, ужасает.

- Может. Чем больше боль, которую я причинил кому-то, тем больше мое удовольствие. Это прогулка по канату, балансирование. Всегда есть страх зайти слишком далеко, рухнуть. И в подобной ситуации, не ты один падаешь. Ты тащишь за собой и другого человека.

- Но для этого же существует стоп-слово, верно? Чтобы остановить падение?

Сорен кивнул.

- Они помогают, наши небольшие охранники. Мы с Элеонор так долго вместе, что она знает, как глубоко может меня принять без утраты себя.

- Вы когда-нибудь... - Грейс пыталась найти подходяще слово, - теряли себя?

- Да. Однажды с Элеонор, вскоре после того как мы стали любовниками. Она дразнила меня во время игры. Я принял усиленные ответные меры. От шока она забыла, что у нее есть стоп-слово. Я не остановился.

Грейс вздрогнула, когда его голос понизился почти до шепота. Я не остановился... Она не хотела знать, что он не прекратил делать. Это был секрет, который она позволит ему сохранить.

- Были еще случаи? - Грейс поднесла бокал к губам.

- Несколько. И все с Кингсли.

Грейс едва не подавилась вином. Она тяжело сглотнула и сделала глубокий вдох.

- С Кингсли? Правда?

- Кажется, ты удивлена. - Она не была удивлена. Она была шокирована, и Сорен, казалось, наслаждался ее шоком.

- Я думала, вы были подростками, когда были вместе.

- Да. Хотя с тех пор случилось несколько эпизодов. Редких. Они должны быть редкими.

- Почему?

Сорен на мгновение замолчал. Он протянул руку. Грейс рассмеялась, протянула его бокал с вином и наблюдала, как он пьет. Он вернул ей бокал, чуть менее полный, чем до того.

- Кингсли Эдж... это не настоящее имя. Хотите знать его настоящее имя?

- Очень.

- Кингсли Теофиль Буассоннье.

Грейс моргнула.

- Вы можете произнести по буквам?

- Б-у-а-с-с-о-н-н-ь-е. - Сорен произнес каждую букву с французским произношением. - Как вы можете себе представить, он был очень заинтересован в том, чтобы освободиться от этого имени, когда осел в Америке.

- Довольно громоздко.

- В отличие от него самого.

Грейс едва не уронила бокал, но она заметила блеск озорного веселья в глазах Сорена.

- Вы снова это делаете. - Указала она на него. - Вы пытаетесь играть с моим разумом.

- Да, и без единых угрызений совести.

- Это вы наполовину пьяны. И я должна контролировать ход беседы.

- Ты уже забыла, о чем мы беседовали.