Госпожа адмирал

– Давай, Василий! – кивнула она, уловив смысл интриги с первого взгляда. – Присоединяйся, как офицер к офицерам!

Уселись в локомобиль, Лиза приказала извозчику, ехать на Вендский торг, и только тогда обернулась к Василию Карамзину.

– Ну, здравствуй, Василий! Как сам?

– Да, как тебе сказать, Лиза? – поморщился собеседник. – По официальной версии, все, вроде бы, хорошо, служу диспетчером на грузовой линии Ниен-Грумант, но, если по совести, летать охота, но кто же мне теперь разрешит!

Василий был старше Лизы на шесть лет, и, когда она – едва получив лейтенантские погоны, – начала службу на базе Шекста-3 в Нижнем Каныпе, Карамзин уже был капитан-лейтенантом, командовал эскадроном, и на фюзеляже его коча рядом с «портретом» Черного Мурзы красовались две звезды за сбитые истребители противника. По тем временам безоговорочный Ас, да и по нынешним – неплохо смотрится. И вот, несмотря на разницу в возрасте и положении, Карамзин и Лиза сошлись довольно быстро и неожиданно близко. Притом без интима, хотя кое-кто и подозревал обратное. Просто дружба, что, на самом деле, еще круче.

Правда, был один случай, который мог все изменить, но дурь Лизы и благородство Карамзина все испортили. Или наоборот, все спасли. Иди теперь разберись, что хорошо, а что плохо. А случилось вот что.

Карамзины происходили из новгородских дворян, но в Вятке у Василия жил кто-то из родичей по материнской линии. И вот этот родич от немереной душевной щедрости предложил капитан-лейтенанту Карамзину отдохнуть от ратных трудов в принадлежащей ему лесной заимке. Ну, заимка на поверку оказалась настоящим охотничьим теремом, но это уже совсем другая история, рассказывающая о материальном благосостоянии Карамзиновского[5]

родича, то есть совсем о другом. А тогда... Тогда Василий пригласил Лизу составить ему компанию, благо и увольнительную они получили одновременно.

– Туда можно на геликоптере за час с копейками добраться, – объяснил он Лизе. – Отдохнем, поохотимся, в бане попаримся!

– А мы туда как полетим, – прямо спросила Лиза, – как товарищи по оружию, или ты имеешь виды на мои сомнительные прелести?

– Ну, – ответил Василий, – прелести у тебя, Лиза, отнюдь не сомнительные. Правильные, если хочешь знать мое мнение, прелести, но я тебя приглашаю, как офицер офицера, и слово мое верное!

– Тогда, я согласна, – ответила Лиза, довольная комплиментом, но совершенно равнодушная к Карамзину, как к мужчине.

Сказано, сделано. Собрались по-быстрому, одолжили у тыловиков старенький геликоптер и за полтора часа дочухали, – «понизеньку» да «полегоньку», – до той самой заимки. Сели на поляне за мрачноватым – в стиле Себерского смутного времени, – домом-крепостью, сложенным из потемневших от времени дубовых бревен, заякорили от греха летательный аппарат и отправились в охотничьи хоромы вятских родичей Карамзина. Терем оказался большой, поместительный, как раз на полноразмерную охотничью ватагу, ну а при нем смотритель, который, встретив гостей, тут же захлопотал по хозяйству. Гостей он, к слову, не ждал, но ему по-видимому было не впервой, когда люди внезапно падают на голову, как снег или дождь. В запасе имелись вяленое лосиное мясо, копченая свинина, маринованные угри и пряного посола океанская сельдь, не говоря уже об обычных для себерян моченых яблоках, квашеной капусте – с клюквой и антоновскими яблоками, – соленых огурцах и маринованных луке и грибах. Ну а мороженые морошка, клюква и брусника в этих краях запасом отродясь не считались. Так что стол под водочку старичок-смотритель организовал им первостатейный, даже хлеб испек, пока Василий и Лиза нагуливали аппетит, блуждая по живописным окрестностям «заимки Лопатина».

Окрестности, и в самом деле, были хороши. Сосновый бор – темный, кондовый, дремучий, словно в начале времен, – прорезанный ручьями и речушками, прячущий в своей глубине озера и небольшие болотца. И, разумеется, река. Вятка в этих местах была довольно широкой и текла медленно, плавно, завораживая своей неторопливой статью. Был соблазн искупаться, хотя вода в это время года, наверняка, была холодной, но Лизу останавливала не столько боязнь простуды, – она была девушкой закаленной, – сколько отсутствие купального костюма.

– Купаться будешь? – спросила она Василия.

– Да, нет, – покачал он головой. – Я пас. Да и тебе не советую, вода сейчас студеная...

– Нешто! – отмахнулась Лиза. – Но ты помнишь, Василий, как офицер офицеру!

– Я отвернусь! – заверил Карамзин.

– Вот это правильно! – кивнула Лиза, но все равно разделась за кустами.

Когда вылезла из воды, даже у нее, – уж на что привычная, – зуб на зуб не попадал, но капитан-лейтенант Карамзин такую возможность предусмотрел, и на берегу Лизу ожидал жарко пылавший костер, у которого Лиза и обсохла, на несколько минут забыв даже о стыдливости. Но Карамзин, справедливости ради, вел себя безукоризненно и на Лизины «прелести» не пялился, позволив ей сначала спокойно согреться, а потом и одеться. Так что глазом моргнуть не успели, а уже три часа прошло.