Госпожа адмирал

Пока шли назад – к заимке – проголодались окончательно, и за стол сели в том славном расположении духа, когда пьется и естся легко и в удовольствие, да и разговор под водочку идет веселый и непритязательный, становясь со временем все более и более доверительным. Ну, а под разговор «по душам» в Себерии испокон веков пили много или очень много. Выпили и Василий с Лизой. Рюмка за рюмкой, слово за словом, и, наконец, в какой-то момент Лиза с удивлением обнаружила, что «вот оно, вот»!

– Умерла, – сказала она, констатируя итог возлияния, и не меняя позы, упала с табуретки куда-то вбок.

Очнулась Лиза в Аду. Ну, то есть, так ей показалось попервости. Вокруг было сумрачно и жарко, аки в аду, и по-адски же кондово, в смысле, просто и без изысков. Камень и дерево, огненные блики на стенах, игра теней...

«Это я где?!»

Лиза попыталась сориентироваться, но поняла лишь, что лежит ничком, голая и обессиленная.

«Умерла что ли?»

И тут над ней, обдав задницу и спину волной смертельного жара, пронеслось что-то быстрое и шуршащее, и снова, и опять. Стремительно и почти без пауз. А потом это что-то обрушилось ей на спину. И еще раз, и опять. Мощные удары с влажным шлепком и брызгами горячей воды.

«Господи прости! – поняла, она наконец. – Да, это же веник!»

И все сразу встало на свои места. Баня, полок, на котором растянулась Лиза, и веник, которым обхаживал ее по первое число капитан-лейтенант Карамзин. А в следующее мгновение Лиза осознала, что лежит отнюдь не в целомудренной позе, и одному Богу известно, что и под каким углом видит ее «самопровозглашенный» банщик.

– Э... – выдохнула она, чуть повернув голову. – Мы тут как?

– Уточните, пожалуйста, вашу мысль, лейтенант Браге! – сразу же откликнулся Карамзин.

– Я имею в виду... Мы все еще товарищи по оружию? – задавать этот вопрос, лежа нагишом, было непросто, но Лиза справилась. – В смысле, как офицер с офицером?

– Да, – проявил благородство капитан-лейтенант, – как офицер с офицером.

А ведь вполне мог воспользоваться ситуацией. Да, и Лиза, если честно, вряд ли на это даже обиделась бы. Ну, случилось и случилось. Не любовники, друзья, но что теперь, если друзья, так уж совсем ни-ни?

«Да, было дело!» – усмехнулась Лиза, вспоминая тот инцидент, и даже не удивилась – устала уже удивляться, – откуда ей известны все эти подробности. Ведь случилось это, в принципе, с совсем другим человеком. Однако же, и то правда, что со временем в ней открывалось все больше и больше того, что, по идее, должно было умереть вместе с Елизаветой Браге.

Ну, а Василий, хоть и был он хорошим пилотом и отличным человеком, в конце концов, из истребителей вылетел. Запил, и как-то незаметно для окружающих превратился в буйного – устраивающего скандалы и впадающего в долгие запои -алкоголика. С Флота его вышибли как раз перед тем злополучным боем под Опочкой, так что неудивительно, что Лиза потеряла его из виду, и повода вспомнить до сих пор не нашлось.

– Если ты об этом, то я в завязке, – сообщил Карамзин «деревянным» голосом. – Год семь месяцев капли в рот не взял.

– Хочешь со мной в Техас? – без обиняков спросила Лиза.

– Сделай божескую милость! – криво усмехнулся Василий.

«Почему бы и нет? Свой человек на борту всяко не помешает!»

– Старшим вахты на полетной палубе, – предложила Лиза.

– А?..

– Ну, вот попробуешь на учебной спарке, там и посмотрим. Идет?

– Спасибо, Лиза, век не забуду!

– Да, чего уж там! – отмахнулась Лиза. – Пятого в восемь утра на Самсоновском поле, сектор 7. С вещами. Сам понимаешь...

* * *

Поход по лавкам замечательно успокаивает нервы. Во всяком случае, Лизе это всегда помогало. Помогло и теперь, тем более, что нынешней Елизавете Браге Вендский торг нравился и сам по себе, выделяясь среди других гостиных дворов, своей архитектурой и особой атмосферой. Построен он был без малого триста лет назад в честь победы над Швецией, попытавшейся, было, вернуть себе финские лены. Но нашла коса на камень. Себерия, которая в то время называлась Великим княжеством Новгородским, и сама была на подъеме. И, если утверждала свою власть на далеких берегах – создавая американские и африканские колонии, – то уж верно не затем, чтобы отдать соседям Лапландию или Карелию. В общем, шведов разгромили, и на радостях, среди прочего, построили в провинциальном Шлиссельбурге эти торговые ряды. Архитектора выписали из Генуи, и этим все сказано, хотя строить ему пришлось не из привычного камня, а из брускового кирпича. Получилось, впрочем, ничуть не хуже, одна Мерная башня, в которой в то время располагалась важница с гильдейскими весами, чего стоит!

– Красиво! – признала Мария. – А у нас север Руси так и не поднялся, хотя и начинали, вроде бы, как те же шведы. Но не пошло, республику Москва раздавила, и Новгород захирел.