Госпожа Удача

Он поцеловал меня в шею, в последний раз сжал своими длинными, мускулистыми, сильными руками, затем отпустил, отодвинулся, поднялся на ноги, и я услышала звук удаляющихся шагов.

Когда я больше не могла их слышать, я открыла глаза и увидела океан.

Я долго не двигалась, и любой, кто смотрел на меня со стороны огромного бетонного патио с ржавыми шезлонгами, подумал бы, что я погрузилась в свои мысли, а не сижу на песке, проливая реки слез.

Когда слезы иссякли, я позволила ветру высушить щеки, пока кожу не стянуло и не стало покалывать.

Потом я встала и побрела по пляжу, поднялась по лестнице во внутренний дворик и проследовала в свой номер. Нужно позвонить Бесси и договориться об ужине. Я почти ничего не ела, но она ждала, даже если я ковырялась у себя в тарелке, пока она ела, и так продолжалось уже несколько недель.

Я достала из заднего кармана ключ, вставила его в замок, повернула и вошла в номер. Солнце уже садилось, но было еще светло. Когда дверь за мной закрылась, я ничего не увидела, потому что шторы были задернуты.

Я щелкнула выключателем, сделала два шага в комнату и замерла, уставившись на кровать.

Посередине лежала стопка свернутых купюр рядом с четырьмя коробочками характерного цвета.

Мои глаза заметались по комнате, почти ожидая, что Тай выйдет из ванной, выскочит из-за штор.

И часть меня, бл*ть, бл*ть, бл*ть, надеялась на это.

Но он не вышел из ванной и уж точно не выскочил из-за штор.

И поскольку ничего из этого не произошло, мои ноги подкосились, я шлепнулась на задницу, уткнулась лицом между колен и снова заплакала, изливая еще больше гребанных потоков гребаных слез.

Глава 15

11 часов

Три недели спустя…

Меня разбудил звонок сотового.

Я перекатилась на кровати, схватила его с тумбочки, посмотрела на экран и увидела: «Элла».

Я моргнула, сонно, растеряно, должно быть, была середина ночи.

Почему Элла звонила?

Дерьмо. Причина не могла быть хорошей.

Я открыла телефон и приложила его к уху.

— Элла, дорогая, что случилось? Все в порядке?

Тишина, затем тихое, нежное, дрожащее:

— Ох, дитя.

Сердце подпрыгнуло, потом остановилось, я резко поднялась и села на кровати, крепко прижав телефон к уху.

— Элла? — позвала я, когда она больше ничего не сказала.

Теперь голос дрожал у меня.

— Лекси, дорогая... — и она снова замолчала.

— Элла. — Теперь я дрожала всем телом. — Что случилось? Что-то с Хани?

Тишина, а затем нежное, почти воркующее:

— Нет, дитя, это Тай.

Я перестала дрожать, потому что меня начало трясти.

— Что с Таем? — прошептала я.

Я услышала, как она глубоко вздохнула и произнесла:

— Мне позвонил человек по имени Джулиус.

О, Боже. О, нет. О, Боже, нет.

— Сказал, что Тай ехал на своей шикарной машине и гнал слишком быстро...

О, Боже. О, нет. О Боже, нет!

— Потерял управление, не пристегнулся.

Он не пристегивался. Тай никогда не пристегивался. Я ворчала по этому поводу, и тогда он пристегивался, но для этого я должна была его постоянно пилить.

Живи дико, мамочка.

Я закрыла глаза.

О, Боже.

О, нет.

Ох, гребаный ад, нет.

— Лекси, дитя, ты здесь?

Нет, нет. Меня не было. Меня нигде не было. Я была потеряна. Совершенно потеряна. Даже более потеряна, чем последние полтора месяца.

Потеряна навсегда.

— Да, — солгала я, открывая глаза.

— Он... он... — послышался еще один вздох, — он жив, дорогая, но говорят, долго не протянет. Этот Джулиус сказал, что, может, ты захочешь увидеть его, прежде чем его... его... — еще один громкий вздох, пока мое тело сотрясало кровать, а горло горело так сильно, что я знала, что никогда больше не почувствую себя нормально, — не станет. Но он сказал, что времени мало .

Внезапно преисполнившись энергии, я откинула одеяло и вскочила с кровати.

— Где он?

— Окружная больница на окраине Карнэла.

— Я вылетаю первым же рейсом, — объявила я, впервые обрадовавшись, что у меня есть пятьдесят тысяч долларов из денег мужа.

Деньги мужа.

Моего мужа.

Горло сжалось, перекрывая доступ кислорода.

Я с силой сглотнула, и это было чертовски больно. Но это сработало; я снова могла дышать, хоть и неглубоко.

— Он оставил тебе свой номер? — спросила я.

— Да, дитя.

— А ты сможешь… — Я схватила сумку и бросила ее на кровать. — Сможешь… пока я лечу, поговорить с ним за меня?

Я не могла разговаривать с Джулиусом. Не могла иметь дело, даже по телефону, ни с чем, что принадлежало Таю.

Не могла.

— Все, что угодно, Лекси, — прошептала Элла.

— Спасибо, милая, — прошептала я и замерла, не в силах остановиться, это ударило меня, я не контролировала себя, меня захлестнуло слишком сильное чувство, и из горла вырвалось рыдание, звук был таким громким, что заполнил комнату, отражаясь, отскакивая и врезаясь в меня, как удары кулаков.

— Малышка, — проворковала Элла мне на ухо. — Возьми сумку, собери одежду, — велела она. — Соберись. Я позвоню Бесси. Она закажет билеты. Просто соберись. Это все, что тебе нужно сделать. Бесси о тебе позаботится.

Она уже давно заботилась обо мне. И будет делать это вечно.

Три хороших человека за всю мою гребаную жизнь — Бесси, Хани и Элла.

А четвертый умирал в Колорадо.