Гостьи

Когда по нашей просьбе в деревню приехала хозяйка дома, отворила его, и мы вошли внутрь, детства стало больше. Оно запахами обступило меня. Я обернулся на хозяйку – с виду приличная женщина. Она поняла, говорит: «Папа мой здесь жил, я его в город забрала».

Дом был маленький, грязный, противный, по цене доступный. Отдали деньги, перевезли вещи. Я подремонтировал что смог, используя, то что нашел здесь же, в пределах завалившегося забора. Аня драила, чистила, скоблила. Настелила скатёрок, раскатала палас. Но запах предыдущих хозяев не хотел выветриваться, в нем и жили.

Ты ли это, моя чистоплотная до брезгливости, Аня? Ты загадывала дом, огород. У тебя все есть. Только корова нам больше не нужна.

Нам в деревне обрадовались. Я стал долгожданным и единственном врачом в местном медпункте. А еще медбратом, фельдшером, душеприказчиком. Днем сидел в маленьком кабинете при здании местной администрации, а по вечерам меня находили дома пациенты, их родственники, соседи. Знал всех жителей в лицо, и во все прочие части тела, у кого, где болело.

Я часто там думал о потолке. Просто думал, без лишнего философствования, думал – «Вот он мой потолок».

6

На следующее утро в половине восьмого разбудил меня стук в дверь. Проснулся, лежу, не шевелюсь. Понятно, что не Роман приехал собственной персоной. Старушка пришла. У нее же ключ есть, почему им не открывает? Значит, понимает, что я ей не рад, что не нужна она мне, и все равно пришла! Отвернулся к стенке. Тишина – звонок. Тишина – звонок. Бли-ин. Встал, пошел к двери. Ну не могу я так – стоит там со своим несчастным видом, небось, и носочки мои чистые принесла. Да не из-за них же она шла такую рань сюда, ей деньги нужны. Ну, Пашка, мой друг мягкотелый, поплатишься ты своими денежками за отсутствие характера.

И вот моя утренняя гостья уже убирает пачки от лапши, натирает полы, протирает окна.

– Да не надо, – начал, было я, про окна, – вы же вчера мыли.

А она мне ни слова и продолжает.

Я вывалил все содержимое своего рюкзака на неприбранный после сна диван. Положил в него обратно лишь портмоне, телефон и документы.

– Закройте дверь, когда будете уходить, – попросил я старушку.

Присел во дворе на ржавые качели, жду Романа. Нет чтобы самому явиться, он звонит:

– Здрасте, – испугано говорю я первый, предчувствуя неладное.

– Доброе утро, Павел. Слушайте, – сказал он после небольшой паузы, – мне очень неудобно, но сегодня никак… Давайте я вечером заеду, все расскажу, чтобы вы не думали, что я из-за пустяка не могу до вас доехать второй день.

– Хорошо, – только и сказал я.

И гудки. И еще один день впереди. Я не грущу, не злюсь, даже самому удивительно.

Я пошел в уже знакомый мне супермаркет. По дороге думал, чем разнообразить свое самостоятельное питание. Задача не из легких, учитывая, что из приборов для приготовления пищи у меня только чайник. Купил пюре в баночке, которое можно залить кипятком. Оно набухнет, и будет отдаленно напоминать картофельное. Еще плавленый сырок, хлеб, паштет, кофе. Но это на вечер, а сейчас съем чего-нибудь в городе.

Я бы мог пойти в кафе, потом в краеведческий музей, купить магнитик, сфотографироваться с памятником герою или основателю города, и отправить фото родным. Но я купил шаурму и пошел к Ленину и голубям. Пристроился рядом с ними на лавке. А что? Мы уже, можно считать, старые знакомые. Не такие, конечно, как вождь с голубями, но все же… Да, наверное, только лучшим друзьям позволено гадить тебе на голову. Ну что с них взять, божии птички. Поешьте лучше лавашика, я вам помельчу. Что-то вас слишком много, я так сам голодным останусь.

Достал из пакета хлеб, накрошил себе под ноги. А их все больше и больше становится. Я по осени всегда езжу на набережную уточек кормить. Скармливаю им целую буханку. Найду самую красивую уточку, с необычным окрасом или наоборот, самую дохленькую, ущербную, и кидаю ей прицельно. Да ну вас, оглоеды! Полбулки вам скормил.

Встал и пошел прочь.

Из развлечений впереди только визит Романа, а так опять кино, опять безделье, главное успевай телефон заряжать. Если сегодня снова явится Женя, с содроганием подумал, я не открою. Ей точно не открою. Со старушкой совесть не позволила, а на этой женщине потренирую свой новый характер. Да, мне точно нужен новый характер. Новая жизнь – новый характер.

Пришел в квартиру, а там, как и следовало ожидать – чистота. И вещи из моего рюкзака переехали в шкаф, пополнили собой ряды идеальных стопочек. Что же я буду бороться с трудолюбивой старушкой? И я оставил ее чистоту в покое. Купленное съестное убрал в холодильник, пакет – на полку, рюкзак – в шкаф.

День подходил к концу. Фильм про очередное спасение мира тоже. Может, такого отдыха мне и не хватало после сессии? – думал я, бестолково пялясь в маленький экранчик. Может, нам с Алиской надо проверить свои чувства? Ей-то, наверное, важно убедиться, что у нас любовь, прежде чем подарить мне себя? Да и врозь с мамой тоже полезно пожить. Может, она сейчас сидит и ест быстрорастворимую лапшу, запивает газировкой, и все это под любимый фильм?