Государь поневоле

— Государыню понять тоже можно. Ладно, ты Софье что-то пообещал без ведома матушки, это мы уже как-то сумели поправить, но зачем ты потом начал вести себя и в быту не по-царски? Мог бы для начала и посоветоваться со старшими! — Тон Голицына стал более резким. — Что подождать месяц-другой нельзя? Ты хоть понимаешь, какая сейчас обстановка? Софья, хоть и рада нашей быстрой сдаче, но мыслей как дальше себя обезопасить не оставила. А Милославским сейчас только повод нужен для дальнейших расправ. Стрельцам денег пока не выплатили — сам знаешь, их просто нет в казне! Нарышкиных на расправу не выдали, а опалой и ссылкой наказали! Так что полки на любой бунт опять подпишутся легче легкого.

Кравчий помолчал, переводя дух и собираясь с мыслями, и продолжил:

— Раз повезло тебе, Дима, и у тебя в голове есть подсказчик бесплатный, что, трудно было ему довериться? Царица ещё от вселения Лиды в дочку не отошла. Лидка вообще такой по здешним меркам бред несла, что насилу удалось от церковников отвязаться. Знал бы ты, как она местных эскулапов посылала по латыни, когда те пришли её лечить? Фон Гадена, царского доктора, до сих пор трясет. И не понятно от чего больше — от того что стрельцы его поспрошать хотят за "отравление царя", или от ответа восьмилетней пигалицы на латыни. Если бы не хорошее отношение патриарха к Зотову, пришлось бы царевну на вычитку везти. А это не самая безопасная для вселенца, да и для носителя, процедура. Уж тем более в этом возрасте. Так что, ты сейчас будь добр — делай всё, как государыня требует и только то, что все ждут от царя. Играй с "робятами", читай тексты святые. А ежели чего новое удумаешь ввести в обиход — спроси загодя меня или вот дьяка! — Закончил он, чуть повысив голос.

В этот момент я реально понял, что такое раздвоение личности, и что такое борьба между ними. Я сам понимал и принимал выговор Майора, но вот царь во мне исходил гневом. "Смерд! Холоп! Да как он… Государю своему речи такие…" Насилу мне удалось сдержаться, чтобы не высказать такое вслух. Помог Зотов.

— Подожди князь. Охолоди! Ты с государем разговариваешь. Разве не видишь, как Пётр Алексеевич смотрит на тебя.

Князь и боярин Борис Алексеевич, казалось, только после этого взглянул на своего воспитанника. Вероятно, чувства моего альтер-эго хорошо читались на лице. Быстрая тень испуга мелькнула в глазах кравчего, но он быстро восстановил контроль над собой и натянул маску обиженного неудовольствия.

— Ты… вполне возможно прав… боярин. — С трудом выговорил я. Так и хотелось добавить: "краснорожий". — Только, мне никто не сказывал, что при вселении делать безопасно, а что нет. Я от утренних процедур отказываться не собираюсь! Считай, что мне вожжа под хвост попала! В остальном я постараюсь быть паинькой — и с боярами посижу, и матушку буду слушать, и молиться как подобает. Но! Но уж вы, коллеги-темпонавты, пособите с матушкой утрясти проблемы зарядки и закаливания. Вас она больше послушает. Больше, вроде, пока не кого.

Разочарованный тем, что мне ничего лучшего, чем послушание не предложили, я свернул беседу. Борис хотел поговорить о потешных и их тренировках, а Никита желал продолжить дискуссию об образовательных проектах. Вроде они в два голоса что-то говорили о совмещении гражданского и военного образования и о кадетском корпусе. Это особо в памяти не отложилось — надо было успокаивать Петра и объяснять ему, чего я не отправил Голицына "на кол" за такой урон царской чести.

Обсуждать предложения Зотова с Майором я не стал и ушел готовиться к вечерней службе. Борис и Никита с неохотой, всё ещё видно, ожидая продолжения, ушли. Меня окружили слуги и, под оханье Родионовны, я передал управление телом Петру. Мальчишка был обижен моим нецарским поведением и из подсознания вышел неохотно, исключительно под моим давлением.

Стоя ближе к ночи в домашней церкви, я горевал о своих трудностях. День выдался сумбурным. Наезд матушки, потом маниловская радость от построения планов с Никитой, душная церемония в думе, и на завершение — отповедь от Голицына. А я уже реально начал представлять, как разворачиваем систему подготовки кадров, что надо прикинуть с другими попаданцами потребность в образованных сотрудниках по каждой отрасли. И тут меня огорошивают необходимостью опуститься опять на уровень XVII века. Играть роль малолетнего царя. Самое обидное, что возразить Борису нечего. Наверное, перед разговором я зря тешил себя надеждами, что профессионалы одобрят мое старание и поддержат. Ну да ладно. Обливание сократим на один раз. Зарядку придется делать только утром по-быстрому и самый минимум, да торопиться сразу в церковь. И на людях надо делать, что царица скажет. Пока так делать. Жизнь впереди долгая, успеем ещё режим по-своему переделать.

Глава 18