Государство и политика

Хотя таким образом достаточно доказано, что жизнь тирана самая несчастная, однако ж Сократ находит нужным раскрыть то же самое и с другой стороны. Как в обществе, говорит он, различили мы три сословия граждан, так и в человеке заметили τρια εἴδη τῆς ψυχῆς, именно: τὸ ςογίστικὸν, τὸ θυμικόν и τὸ ἐπιθυμητικόν. Соответственно же этим видам, или сторонам души, смотря по тому, которая из них бывает господствующею, в человечестве являются и три рода людей

: род философов, в котором над прочими частями души владычествует τὸ ςογιστικόν, или ум; род честолюбцев, или спорщиков, в котором начало управляющее есть τὸ θυμικόν, и род скупцов, который находится под владычеством – τοῦ ἐπιθνμητίκοῦ. Отсюда, по различию людей, есть и три рода пожеланий или страстей; так что, если бы эти люди, взятые по родам, должны были отвечать на вопрос: какая жизнь самая счастливая? – то каждый счастливейшею признал бы ту, которая сродни ему самому. Скупой стал бы хвалить обладание богатством, честолюбец превозносил бы обаяние славы, а философ всему предпочел бы познание истины и мудрость. Такой спор не иначе может быть прекращен, как опытностью, рассудком и словом, без которых предложенного вопроса никто не разрешит суждением верным. Итак, в массе троякого рода людей о счастье только тот будет судить справедливо, кто, с одной стороны, знает употребление вещей, с другой – пользуется рассудком и словом. Философу, конечно, лучше знакома природа удовольствия, чем скупому; потому что первый, по требованию необходимости, в молодых летах испытав, что такое значат удовольствия низшие, наслаждается потом и удовольствием чистейшим, происходящим от познания истины, тогда как скупой вкушал только грубые, а благороднейших не испытывал. От этого суждение философа будет вернее, чем суждение скупого. То же и в отношении к честолюбивому. Приятно, без сомнения, приобрести известность и прославиться; и это удовольствие не меньше известно философу, как и честолюбцу; но наоборот – удовольствие, происходящее от созерцания истины, испытывает исключительно философ; а из этого видно, что философ опытностью и употреблением вещей превосходит всех прочих. Что же касается до рассудка и слова, то уже само собою явствует, что последний стоит далеко выше людей и скупых, и честолюбивых. Итак, если о всякой вещи надобно судить при помощи опыта, рассудка и слова, то необходимо следует, что о счастливой жизни лучше всех будет судить философ. А когда это справедливо, то из тех трех родов удовольствия превосходнейшим будет удовольствие, получаемое от познания истины, и относящееся к той стороне нашей души, которою обыкновенно созерцается истина. Следовательно, блаженнейшею и превосходнейшею жизнью будет жизнь мудреца, в котором господствующее начало есть τὸ ςογιστικόν. P. 580 D – 583 A.