Говори

Иви подвигается, чтобы я могла сесть рядом с ней, и дает мне свой альбом. Она рисует лица детей. Половина каждого лица обычная и грустная, вторая половина наштукатурена толстым слоем клоунского грима, с выражением фальшивого счастья. Она не рисует никаких тигров или леопардов.

— Когда я была здесь в прошлый раз, они рисовали клоунские лица. Сегодня полная невезуха, — объясняет Иви.

— Но смотрится хорошо, — говорю я. — Как-то зловеще. Не жутко, но неожиданно.

Я возвращаю ей альбом.

Иви заталкивает карандаш себе в пучок волос.

— Хорошо. Это то, чего я и пыталась добиться. Та штука из костей индейки, которую ты сделала, тоже была жуткая. В хорошем смысле жуткая, жутко хорошая. Прошло несколько месяцев, а я все еще о ней думаю.

Что я должна теперь сказать? Закусываю свою губу, потом отпускаю ее. Вытягиваю из кармана леденцы Лайф Сейверс.

— Хочешь?

Она берет один, я — три, и мы какое-то время молча сосем их.

— Как дерево? — спрашивает она.

Я издаю стон.

— Никуда не годится. Было ошибкой записаться на искусство. Я просто не представляю себя в деревообрабатывающей мастерской.

— Ты лучше, чем сама о себе думаешь, — говорит Иви. Она открывает альбом на чистой странице.

— Я не знаю, почему ты выбрала линолеум. Если бы я была тобой, я бы просто выразила его, нарисовав. Вот — попробуй нарисовать дерево.

Мы сидим там, обмениваясь карандашами. Я рисую ствол, Иви добавляет ветку, я продолжаю эту ветку, но она слишком длинная и тонкая. Я собираюсь стереть ее, но Иви останавливает меня.

— Она хороша такой, как есть, просто нужно немного листьев. Слой листьев, пусть они будут разного размера, и это будет отлично смотреться. Это может стать отличным началом.

Она права.

Генетика

Последний раздел по биологии в этом году — генетика. Слушать мисс Кин невозможно. Ее голос звучит, как остывший двигатель, который не хочет заводиться. Лекция начинается с какого-то священника по имени Грег, который изучал овощи, и заканчивается спором о голубых глазах. Кажется, я что-то пропустила — как мы перескочили с овощей на цвет глаз? Перепишу конспект Дэвида.

Я пролистываю учебник. Там есть интересная глава о кислотных дождях. О сексе ничего. Программа не предусматривает изучения этой темы до одиннадцатого класса.

Дэвид рисует в тетради график. У меня ломается карандаш, и я прохожу по классу, чтобы заточить его. Мне кажется, что прогулка взбодрит меня. Мисс Кин бессвязно бормочет. Мы получаем половину генов от матери, и половину — от отца. Я думаю, мои джинсы я получила от Эфферта. Ха-ха, биологическая шутка.

Мама говорит, что я удалась в отцовскую родню. Они в основном полицейские и страховые агенты, кто делает ставки на футбольные матчи и курит отвратительные сигары. Папа говорит, что я удалась в мамину родню. Они — фермеры, которые выращивают камни и ядовитый плющ. Они немногословны, посещают дантиста или читают.

Когда я была маленькой, я часто воображала, что я принцесса, которую удочерили, когда мое королевство было захвачено плохими парнями. В один из дней мои настоящие родители, мистер Король и миссис Королева, пришлют королевский лимузин, чтобы забрать меня обратно. И в семилетнем возрасте со мной едва не случился сердечный приступ, когда папа впервые заказал лимузин, чтобы ехать в аэропорт. Я подумала, что они на самом деле собираются отправить меня, и не хотела идти. После этого случая папа брал такси.

Я смотрю в окно. Никаких лимузинов. Никаких карет или экипажей.

Сейчас, когда я действительно хочу уехать, никто меня не увезет.

Я набрасываю ивовое дерево, свисающее в воду. Я не покажу это мистеру Фримену. Это для моей каморки. Я расклеиваю при помощи клейкой ленты некоторые свои рисунки на стенах. Многие занятия так же скучны, как и это, и я готова вернуться туда на полный день. Мои листья хорошие, естественные. Фокус в том, чтобы делать их разных размеров, а потом размещать один поверх другого. Иви была права.

Мисс Кин пишет на доске «Доминантный/Рецессивный». Я заглядываю в записи Дэвида. Он рисует генеалогическое древо. Дэвид получил гены волос от отца, а гены глаз — от мамы.

Я рисую генеалогическое древо. Генеалогический обрубок. Нас там немного. Я с трудом вспоминаю их имена. Дядя Джим, дядя Томас, тетя Мэри, тетя Кэти — есть еще тетя, она очень рецессивная. Она полностью рецессировалась в Перу. Я думаю, что у меня ее глаза. Свой ген «Не хочу об этом знать» я получила от папы, а ген «Я подумаю об этом завтра» — от мамы.

Мисс Кин говорит, что завтра будет тест. Я хочу, чтобы я была внимательна во время занятий. Я хочу, чтобы меня удочерили. Я хочу, чтобы Дэвид тихонько вздохнул, когда я попрошу его тетрадь, чтобы переписать.