Грабли (ЛП)

Она упала на колени у моих ног, ее голова низко повисла. "Господи. О чем я только думала? Я не могу этого сделать. Я не Перси. Я не Сейлор. Это не моя жизнь".

Я опустился на уровень ее глаз и взял ее лицо в свои ладони.

Мой пульс бешено колотился. Чушь, у меня должен был случиться сердечный приступ, не так ли? Ну, это было приятно. Буквально.

"Посмотри на меня, Свен".

Она наклонила голову, моргая в ответ, ее глаза блестели от непролитых слез.

"Я выбираю только лучшее для себя. Костюмы, машины, недвижимость, рестораны. Так уж я устроена. Поверь мне, я не был легкомысленным, когда выбирал тебя в качестве матери своего ребенка. Ты умная, независимая, проницательная, творческая, веселая и, да поможет мне Бог, немного сумасшедшая. Но ты также ответственная, стабильная, сильная и уравновешенная. Ты будешь замечательной матерью. Лучшей из всех, кто жил на этой земле".

Ее грудь вздымалась, и она выглядела так, будто была на грани рыданий.

"Что случилось, дорогая?"

"Ты забыл про красоту", - стонала она.

Мы оба начали смеяться. Она потеряла равновесие и упала назад. Не желая, чтобы она ударилась о ковровое покрытие, я потянул ее за собой и сам опустился на ковер, используя свое тело как подушку для нее. Наши ноги соединились.

"Извини, дорогая, но ты далеко не красавица".

Она сделала вид, что хочет ударить меня в грудь. Я поймал ее запястье и мягко укусил.

"Великолепная, однако..."

Ее губы мгновенно оказались на моих, горячие, влажные и требовательные. Ее язык игриво скользил по моим, поглаживая и дразня.

Я рвал на ней одежду, задирая воротник ее толстовки, осторожно, чтобы не причинить ей боль.

Ее руки были повсюду на мне. Ее рот тоже. Я не хотел дышать. Чтобы дать ей время передумать.

Она не успела и глазом моргнуть, как была раздета. Я все еще был полностью одет, когда подпирал ее спиной к основанию кровати, мой язык скользил по задней части ее колена, вверх к внутренней стороне бедра, дразня чувствительное место, которое заставляло все ее тело неистово дрожать.

Мои губы нашли сладкий цветок между ее ног, и я сосал, кусал и дул на него, пока она не кончила, проникая языком в нее, чтобы почувствовать, как ее мышцы жадно сжимают его. Она зашипела, ее глаза расширились, как будто она что-то вспомнила. Я подумал, что это было необычно. То, как она отреагировала. Но потом она покачала головой, зажмурив глаза. "Продолжай".

Перейдя к поцелуям ее живота, я прижал горячие поцелуи к обеим ее сиськам, прокладывая себе путь вверх по ее горлу, к ее губам.

"Девон. Пожалуйста. Трахни меня".

"Всему свое время, Свен".

Она потянулась, чтобы расстегнуть мои брюки. Я почувствовал, как жемчужина спермы приклеилась к ткани моих трусов.

Белль освободила мой член от одежды и пробормотала в нашем грязном поцелуе: "Повтори это еще раз".

"Что повтори?" спросил я, скользя в нее, там, на полу, находя ее мокрой и готовой для меня.

"Мое прозвище. Называй меня так".

Она подстроилась под ритм моих толчков.

"Свен". Я поцеловал ее губы.

Толчок.

"Снова".

"Свен".

Толчок.

"Свен. Свен. Свэвен."

Удар. Траст. Упор.

Я прижался лбом к ее лбу, входя в нее все быстрее и сильнее.

"Я сейчас кончу".

"Войди в меня". Она впилась ногтями в мою кожу, помечая меня, чтобы Луиза знала. "Я хочу чувствовать тебя всего".

Моя хватка на ней усилилась. Ее мышцы затряслись, когда я почувствовал, как моя горячая сперма скользит в нее.

Мы оба были потные и измочаленные, когда я скатился с нее, тяжело дыша и глядя в потолок.

Она заговорила первой. "В детстве я подверглась насилию. И по сей день никто не знает".

Все мое тело напряглось.

Я инстинктивно схватил ее за руку, даже не повернувшись, чтобы посмотреть на нее. Я ждал большего.

Она продолжала смотреть в потолок, избегая моего взгляда.

Когда стало очевидно, что она не в настроении делиться чем-то большим, я осторожно спросил: "Кто это был?".

Она мрачно улыбнулась. "Обычный подозреваемый".

"И как долго это продолжалось?"

"Я не помню. Я была слишком... не знаю, глубоко в отрицании".

"Почему вы держали это в секрете?" Я приподнялся на локтях. Я знал еще до того, как она сказала мне, что ее семья и друзья не были в курсе ситуации.

Я вспомнил ее неловкий разговор с отцом и мысленно повторял: "Не может быть, не может быть, не может быть, черт возьми. Ее отец не издевался над ней. Потому что если бы он это сделал, мне пришлось бы убить его, а я не создан для тюремной жизни.

"Черт, не могу поверить, что говорю тебе это". Она фыркнула, и первая слеза скатилась по ее щеке, скатилась к уху.

Я задержал дыхание и, впервые в жизни, молился Богу. Чтобы она не останавливалась. Чтобы она вышла из-за высоких стен, которыми она себя окружила, открыла дверь и впустила меня.