Граф Монте Кристо 2 часть

"Yes."	- Да.
"But how could a dose prepared for M. Noirtier poison Madame de Saint-Meran?"	- Но каким образом могла бы госпожа де Сен-Меран отравиться лекарством, приготовленным для господина Нуартье?
"Nothing is more simple. You know poisons become remedies in certain diseases, of which paralysis is one.	- Очень просто; вы же знаете, что при некоторых заболеваниях лекарствами служат яды; к числу таких заболеваний относится паралич.
For instance, having tried every other remedy to restore movement and speech to M. Noirtier, I resolved to try one last means, and for three months I have been giving him brucine; so that in the last dose I ordered for him there were six grains.	Месяца три назад, испробовав все, чтобы вернуть господину Нуартье способность двигаться и дар речи, я решил испытать последнее средство. И вот уже три месяца я лечу его бруцином.
This quantity, which is perfectly safe to administer to the paralyzed frame of M. Noirtier, which has become gradually accustomed to it, would be sufficient to kill another person."	Таким образом, в последнее лекарство, которое я ему прописал, входит шесть центиграммов бруцина; это количество безвредно для парализованных органов господина Нуартье, который к тому же дошел до него последовательными дозами, но этого достаточно, чтобы убить всякого другого человека.
"My dear doctor, there is no communication between M. Noirtier's apartment and that of Madame de Saint-Meran, and Barrois never entered my mother-in-law's room.	- Да, но комнаты госпожи де Сен-Меран и господина Нуартье совершенно между собой не сообщаются, и Барруа ни разу не входил в комнату моей тещи.
In short, doctor although I know you to be the most conscientious man in the world, and although I place the utmost reliance in you, I want, notwithstanding my conviction, to believe this axiom, errare humanum est."	Вот что я вам скажу, доктор. Я считаю вас самым знающим врачом, а главное - самым добросовестным человеком на свете, и во всех случаях жизни ваши слова для меня - светоч, который, как солнце, освещает мне путь. Но все-таки, доктор, все-таки, несмотря на всю мою веру в вас, я хочу найти поддержку в аксиоме: "Errare humanum est".[56]
"Is there one of my brethren in whom you have equal confidence with myself?"	- Послушайте, Вильфор, - сказал доктор, - кому из моих коллег вы доверяете так же, как мне?
"Why do you ask me that?-what do you wish?"	- Почему вы спрашиваете? Что вы имеете в виду?
"Send for him; I will tell him what I have seen, and we will consult together, and examine the body."	- Позовите его, я ему передам все, что видел, все, что заметил, и мы произведем вскрытие.
"And you will find traces of poison?"	- И найдете следы яда?
"No, I did not say of poison, but we can prove what was the state of the body; we shall discover the cause of her sudden death, and we shall say, 'Dear Villefort, if this thing has been caused by negligence, watch over your servants; if from hatred, watch your enemies.'"	- Нет, не яда, я этого не говорю; но мы констатируем раздражение нервной системы, распознаем несомненное, явное удушение, и мы вам скажем: дорогой господин Вильфор, если это была небрежность, следите за вашими слугами; если ненависть - следите за вашими врагами.
"What do you propose to me, d'Avrigny?" said Villefort in despair; "so soon as another is admitted into our secret, an inquest will become necessary; and an inquest in my house-impossible!	- Подумайте, что вы говорите, д'Авриньи! -отвечал подавленный Вильфор. - Как только тайна станет известна кому-нибудь, кроме вас, неизбежно следствие, а следствие у меня - разве это мыслимо!