Грань Земли

— Тccc… Знаешь, вся семья твоей матери это просто чудовища с планеты Юггот! С их послужным списком они бы могли организовать целый конкурс, и не сомневайся, твоя мать выиграла бы его. Но если они грибы, то я скорее кровавый царь! — С гордостью произнёс Ранзор.

— И вправду, — отозвалась Тэсса, хмыкнув, — всем уродам урод!

Её нога резко взмыла вверх и двинула Ранзору в подбородок так, что он, выпустив её, отшатнулся. Тэсса приземлилась на пол, а Ранзор тёр подбородок и посмеивался.

— Неплохой удар, но свободы он тебе не подарит! — Дядя щёлкнул пальцами, и весь пылающий вокруг огонь предстал болотом. — Ещё не поняла? Отсюда нет выхода!

Стена и пол стали зыбкими. Тэсса проваливалась и увязала в густой и жидкой черноте, нагло хватавшей её за плечи, талию и бёдра. Теперь же эта липучая и тянучая масса твердела, и Тэсса в ней как дёргающаяся мошка в паутине. Ранзор стиснул её шею и начал душить, с улыбкой разглядывая её краснеющее лицо и приступ удушья. Но хватка вдруг ослабла, Ранзор напрягся, вздрогнул, закряхтел, и из его груди выглянул деревянный кол, после чего дядя рухнул и обмяк.

Тёмная фигура, лицо которой не разглядеть, переступила через Ранзора и прикосновениями своих рук размягчила затвердевшую породу, и высвободила Тэссу. В это же мгновение восстал Ранзор и схватил спасителя из-за спины, но тот успел вложить золотой ключ Тэссе в руку и подтолкнуть её к выходу. Она не смогла уйти, оцепенело глядя на потасовку.

Ранзор заломил тёмному руки за спину, обхватив запястья всего одной рукой, а другой взял за горло и усмехнулся.

— Надо было по голове… — Прошипел он на ухо своей жертве, прежде чем сомкнул пальцы.

Пламя вспыхнуло ослепляющее ярко, и в этом свету из вырванного кадыка брызнула тёмно-алая кровь, но даже тогда лицо спасителя так и осталось неузнанным. Взору открылись лишь его раны, когда дядя своими когтями сдирал с него плоть, и тёмный безмолвно трясся в судорогах, а кровь так и хлестала из его шеи, где уже не было адамова яблока. В конце он поник и выпал из рук монстра, который переключил взгляд на Тэссу.

То было знаком, выстрелом! Тэсса бросилась вон из комнаты, но зыбкий пол цапнул её лодыжки и распластал ничком. Ранзор двигался на неё всё быстрее и решительнее, когда едва живой тёмный схватил Ранзора за ногу и точно так же опрокинул.

— Бегиии… — Прохрипел он.

И сколько бы Ранзор не вырывался, не бил своего захватчика пяткой в лицо, словно приклеенный намертво никак не мог продвинуться вперёд. Ему только и оставалось, что реветь и сотрясать зря воздух, отчего вновь воспылало пламя, избавив Тэссу от последних оков, и она ринулась к двери, выбежала и захлопнула навсегда, убегая в конец коридора.

Золотой ключ растворился в пламенной дверце, и Тэсса влетела в последнюю комнату. После слепящего бушующего огня снаружи, здесь казалось слишком темно и тихо. С первого взгляда это была обычная комната, погружённая во мрак, ничто не выдавало в себе гротеска и мистики, кроме приглушённых хрипов и жутких стонов умирающего животного, что доносились из дальнего угла.

Глаза шарили и привыкали к темноте, пока не различили очертания женщины, лежащей на кровати, извивающейся в болезненных припадках.

— Мама?! — Воскликнула Тэсса, но никто не отозвался.

И всё же это была её мама. Она вся тряслась, стонала, схватившись за правое бедро, в котором чёрным цветком распустилась гнилая, кровоточащая рана. Мама кривилась и корчилась, кашляла и задыхалась, ничего не видя и не слыша, и от того Тэсса всё больше цепенела, скрипя зубами. И что-то в ней перегорало, пока она глядела и не верила своим глазам, проглатывала боль, и её нутро застывало, сейчас она бы не смогла сделать и шага, так всё в ней отмирало и тяжелело.

— Не позволяй слепой одержимости убить тебя! Переживи кризис! — Раздался голос из ниоткуда. — Выпусти свои самые лютые страхи, ибо пока они замкнуты, твои тело и дух будут отравлены мерзким ядом.

— Но она же моя мама! Я должна спасти её! — И слова эти были дрожащим воплем содрогающегося в отчаянии тела.

Истошный вопль и крики сводили Тэссу с ума. Она уже рухнула на колени и вся тряслась, рыдала у самой кровати, взяв маму за руку, плача вместе с ней. Слёзы застили взор и струились нескончаемым водопадом, а вокруг всё темнело, пока не утопло в черноте, где Тэсса не смогла бы разглядеть даже саму себя. Теперь она лишь всхлипывала. Выплаканное горе успокаивало и мирило душу, а тьма, казавшаяся чужой, словно возлюбленный обняла и окутала теплом нежных прикосновений.

— Ты хорошо держалась! — Раздался голос отовсюду, точно вырвался из самой Тэссы и летним ветром всколыхнул всю тьму, обдал кожу резким холодком и взволновал нутро приятными вибрациями.

Тэсса смутилась от собственной наготы, узнав в голосе юношу, что напоил её серебряным мёдом, и того тёмного, кто протянул ей ключ и сохранил жизнь.

— Я боялась, что Ранзор… — Ком в горле не дал договорить.

— Но я ведь не человек, а только его образ, что ты уловила в слепой ночи, и буду жив, пока в твоей душе есть место для меня.

— Но я даже не вижу твоего лица!