Грань Земли

От таких мыслей невольно вытягиваются руки и начинают шарить в темноте и в ожидании. А подпрыгивая на неровностях и пролетая над полыми местами, ты слышишь эхо и кажется, стена вот-вот сломает твои руки, и ты вопишь. Но никакой стены нет, лишь воображаемая, и раз за разом ты прошибаешь сырую темноту, где холодный ветер и ошмётки грязи бьют тебе в лицо.

Где-то вдалеке, словно в разных пролётах, так же кричал Дамир. А ещё где-то рядом повизгивал, скулил и гавкал пёс. Интересно, как он скользил по этой грязи? Сведя лапы вместе или широко растопыривая их, словно новичок на катке? Ну уж не попой точно.

Порой тоннель обрывался, и Макса выбрасывало куда-то в пустоту. Глаза начинали метаться в темноте и замечали силуэты. Затем тоннель вновь возвращался и петлял то влево, то вправо, то скатывался спиралью, но всегда неизменно направлялся вниз.

И на этом пути Макс то и дело подскакивал и переворачивался, падая на окружающий его мягкий грязевой матрас, приходилось упираться руками и ногами, чтобы хоть немного выровнить положение тела из хаотичных кувырков. А из-за лишних телодвижений, грязь набивалась и налипала ещё сильнее, нарастала словно снежный ком.

Кроме того комфортному спуску мешали все эти неровности в зыбкой поверхности. Здесь был целый набор: колдобины, бугорки и трамплины, они всё не заканчивались, пока тоннель не оборвался и в последний раз не выплюнул Макса в далёкие, тёмные пустоты, где он вопил, отчётливо слыша своё эхо.

Затем к его воплю добавились новые звуки, и с разных сторон посыпались силуэты: Дамир, с его нескончаемым «ваааууу», пёс, воющий урывками, молчаливый и угрюмый Дементий и, наконец, последней в этом падении присоединилась Тэсса. Она щёлкнула пальцами, и внизу вспыхнул круг ярко-оранжевого пламени и потянулся вверх своими вихрящимися языками.

Макс набирал скорость, и воздух становился всё теплее. От волнения Макс перестал кричать, его дыхание участилось, он зажмурился и закрылся руками, оказавшись прямо перед огнём, но вдруг резко завис, чувствуя лишь жар, а когда открыл глаза, увидел нечто. Рядом, где-то чуть выше, где-то чуть ниже зависли и остальные члены новоиспечённой группы, но их было почти не разглядеть, лишь краем глаза, так мощно слепило пламя. Оно слепило, стирая все очертания тьмы предметов и людей, оставляя лишь яркий свет.

Наступило единство всего. Материя слилась со звуком, и каждая душа слилась со всеми остальными, миллиардами миллиардов душ, и Макс прочувствовал каждую когда-либо испытанную эмоцию: улыбку, хмурость, удивление, отрешение и человеческое счастье, радость, уныние, горе и печаль. Почувствовал себя частью гигантского организма, одним из миллиона камешков на Эвересте, где удары холодных ветров теребят снежные покровы, кленовым листиком, что шелестит в кроне, частицей магмы, рвущейся наружу и всей планетой сразу, где каждый это неповторимая шестерёнка, своей жизнью развивающая эту удивительную экосистему.

Таинственная сила притянула Макса в свои объятия сквозь глубины в колыбель перводуши, словно вернула в материнскую утробу, где царят извечные красота, величие, покой и сила жизни. И в этом океане света в голове проносились самые прекрасные и великие идеи, но затем, где-то вдалеке возникла маленькая чёрная точка. Она росла и разрасталась, пока не достигла таких размеров, что затмила собой свет.

Ещё мгновение и все идеи испарились, сгинули во мраке. В голове осталась пустота, а вокруг лишь тьма пещеры.

Макс больше не чувствовал себя частью чего-то значительного, он снова стал собой, таким посредственным и невыразительным, лишённым мудрости, решительности и харизмы определяющих величие человеческой жизни.

Но глаза привыкли к темноте, и всё осталось там где-то на задворках памяти.

Макс обнаружил себя зажатым между Дамиром и Дементием. Вздохнул и, опустошив лёгкие, едва вылез. А вот попаданец и брат только-только начали приходить в себя, хотя сейчас их всех можно было смело переквалифицировать в попаданцев.

Впереди у самой расщелины, откуда вливалась полоса оранжевого света, стояла Тэсса. Она провела над собой рукой, и вся грязь тут же сползла с неё. Этот фокус она повторила и над своими компаньонами.

И все как-то оживились. А пёс, отряхнувшись, и вовсе стал носиться из стороны в сторону, как безумный, наворачивая круги с высунутым языком, подпрыгивая, иногда тявкая, принюхиваясь и задевая всех своим холодным, влажным носом и даже чуть не сбил Макса с ног, пока всё исследовал, а изучив, первым ринулся к полоске света.

Макс двинулся в том же направлении и встретился взглядом с Тэссой. Затем её силуэт скрылся в оранжеве. Макс прищурился и шагнул следом.

Он всё ещё щурился, когда оказался снаружи. Повсюду, чего бы не коснулся взор, раскинулись ярко-оранжевые просторы, а воздух казался сухим и горячим. Но Макс всё-же широко раскрыл рот от удивления, глядя на всю эту округу, и голова его вертелась, силясь охватить панораму целиком.