Грани пустоты

– Она была всесильна в мирах, созданных ею или мной. И ее власть надо мной там была безгранична. Но этот мир не такой. Когда я привел вас сюда, чтобы попытаться вдохнуть в него силу, он уже оживал. Он чувствовал, что во Вселенной появилось что-то сильнее пустоты, и сам шел нам навстречу, помогал его творить и оживлять. Я не знаю, как объяснить это другими словами. – Задумавшись, Николай поправил очки – жест, который Ворс замечал за ним все реже. – Этот мир стар и мудр, у него есть свои законы. И будто сам хаос отступает перед ним… А значит, и Марта должна подчиняться этим законам. Она создала меня, и я не в силах прервать ее жизнь, зато сможете вы.

– Я все еще не понимаю. – Ворс нахмурился и тут же почувствовал, как Кая сжала его руку. И это было важнее всех признаний в любви, которые она могла бы сказать. Кая знала, когда ее помощь важнее всего.

– Есть законы, – продолжил Николай, глядя уже только на Ворса. – Жизнь и смерть, даже она обязана подчиняться. Ты убьешь Марту, и каждый проснувшийся, каждый живой человек в этом мире будет считать ее мертвой. Этого должно быть достаточно если не для окончательной победы, то точно для того, чтобы Марта никогда не смогла вернуться сюда. Вы будете свободны.

Ворс сжал руку Каи так сильно, что костяшки побелели. Но просто кивнул в ответ на выжидающий взгляд Николая.

– А остальные люди? Что будет с ними?

– Я останусь в этом мире, пока не пробужу всех. И пустота отступит перед вами.

– Звучит как неплохой план, да, капитан? – Дайс повернулся к Ворсу, но робкая улыбка на его губах не казалась больше уверенной.

– Звучит как чертовски нелегкая задача, – ответил за него Эрик, плюхаясь на диван рядом с Дайсом и пяткой сбрасывая со стола их колоду. Карты веером рассыпались по полу, и каждая падала рубашкой кверху. Словно игра продолжилась, но теперь своих карт не видел никто.

Николай поднялся, оставив на столе так и не тронутый бокал.

– Завтра мы придем к «Свободе», и все решится.

Ворс кивнул в ответ. Но когда за Николаем уже закрылась дверь, он резко поднялся, нехотя отпуская руку Каи, и догнал друга на улице. К ночи дождь успокоился, оставив на свежем асфальте мокрые разводы. Все фонари на их улице были белыми, но в разводах все равно отражался оранжевый свет.

– Николай, а ты понял, какой смысл был в приказах Марты? Что ты создавал для нее?

Демиург поднял на него взгляд, и только сейчас Ворс заметил, какой он был усталый. Эта встреча тоже далась Николаю нелегко.

– Марта раскладывала историю своего мира, историю его падения и провалов на детали и заставляла меня их оживлять. А порой она просто хотела конкретных мест или событий – и неважно, кто в них участвовал. Но справлялись ли вы с испытаниями так, как она этого хотела, или все это было частью ее праздного любопытства, ностальгии, не знаю, чего еще – мне неясно. Возможно, я никогда этого не узнаю.

– Николай, почти все, кто смог проснуться, – прошли похожий путь. Многих знал я или Кая. Их жизнь не назвать спокойной или легкой, но зато они здесь.

– Ты думаешь… – Он зашептал, будто опасаясь, что слова, сказанные слишком громко, могут навредить. – Думаешь, она намеренно создавала путников?

– Тогда это может быть ловушкой. И частью ее плана.

Ответа у Николая снова не нашлось. Когда Ворс вернулся в дом, гостиная уже опустела. Он поднялся по лестнице, тяжело толкнул дверь комнаты. Кая, одетая, сидела на кровати, напряженно ждала его и дернулась, когда Ворс вымученно улыбнулся.

– Наш демиург не всевидящий? – горько усмехнулась она.

– Я начинаю считать, что никто не всевидящий, Вселенная, хаос, а прав только Дайс.

– Дайс?

Ворс опустился рядом, вернув ее ладонь в свою руку. С каждым днем выпускать Каю становилось все тяжелее. Сердце жалось от тоски, которой пока не было объяснения. Если его сегодня не принес Николай…

– Нам нужна удача. – Он нашел в себе силы взглянуть любимой в глаза и улыбнуться искренне. – Все остальное летит к чертям, так давай верить в нее.

– Мне кажется, будто это предает все наши предыдущие усилия. Все, через что нам пришлось пройти, ведь оно имело смысл. – Кая говорила тихо и впервые отвела взгляд. Но Ворс поймал ее за подбородок и ласково повернул к себе.

– Конечно, имело! Пустота, Марта и еще тысячи препятствий и испытаний на пути – не это ли и есть та капля, что делает нас настоящими, думающими, чувствующими? Мы живы, Кая, и это самое главное.

– А живым можно простить их слабость и желание поверить в чудо? – наконец-то улыбнулась она.

Ворс сжал сильнее в ладонях лицо Каи, стараясь навсегда запомнить каждую черту, выжечь их в своем сознании, сохранить там, глубоко, у самого сердца, где никто не сможет ее отнять. Что бы ни случилось завтра, в этих чертах, в ее лице, в ее душе будет его сила бороться дальше. Его сила никогда не упасть, не остановиться, не сломаться.

Кая смотрела в ответ так же отчаянно, так же жадно. И в карих глазах Ворс читал ее восхищение, от которого всегда захватывало дух.