Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное

К годовщине большевистского переворота патриарх Тихон воззвал к Совету Народных Комиссаров: «…но реками пролитая кровь братьев наших, безжалостно убитых по вашему призыву, вопиет к небу и вынуждает Нас сказать вам горькое слово правды». Патриарх упрекал Советы в обмане народа, в позорном мире и расчленении страны, в вывозе золота в Германию, в братоубийстве ради призрачной мировой революции, в обысках, грабежах, выселениях, арестах и расстрелах. Но всё это была лишь констатация. Упрек бандиту, что он бандит, не может возыметь на него действия. Патриарх должен был обратиться к пастве и указать, что ей делать. Он не смог совершить такого поступка. Ещё через год его послание оказалось совсем мягким и даже содержало слова о власти большевиков: «подчиняйтесь и её велениям, поскольку они не противоречат вере и благочестию».

Утверждая в своих выступлениях, что форма правления – не дело Церкви, патриарх Тихон при всем мужестве его правдивых посланий оказался в рядах еретиков. В 1923 году, после выхода из большевистской тюрьмы, он полностью капитулировал перед сатанинской властью, объявив в очередном послании: «сознавая свою провинность перед Советской властью, выразившуюся в ряде наших пассивных и активных антисоветских действий, как это сказано в обвинительном заключении Верховного суда, то есть в сопротивлении Декрету об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих, анафематствовании Советской власти, воззвании против Брестского мира и так далее, мы по долгу христианина и архипастыря, в сем каемся и скорбим о жертвах, получившихся в результате этой антисоветской политики. По существу виноваты в том не только мы, а и та среда, которая нас воспитала, и те злоумные люди, которые толкали нас на эти действия с самого начала существования Советской власти. Как враги её, они стремились свергнуть её через Церковь нашу, для чего и меня, как Главу последней, старались использовать. Будучи бессильными побороть Советскую власть открыто и прямо, они хотели добиться её уничтожения окольными путями, прибегая к Церкви и её пастырям».

«Деполитизация» Церкви довела священноначалие до прямого предательства Бога, Царя и Отечества. До настоящего времени Московская Патриархия не в состоянии преодолеть тяжесть греха отступничества и не изжитого контроля светских безбожных властей над Церковью.

Плановое ограбление Церкви Советской властью уже в первые годы охватило более 10 000 религиозных учреждений: в старую часовню бывшего кадетского дома в Петербурге доставлено 40 килограммов золота и 420 килограммов серебра; изъятая скиния Исаакиевского собора – из чистого золота – весила 200 килограммов. Тула к началу апреля 1922 года поставила 3,5 пуда серебра, пять церквей Костромы – 8 пудов, Пенза – 109 пудов серебра, Калуга – 2,5 килограмма золота и 350 пудов серебра, Вятская губерния – 3,5 пуда золота и 685 пудов серебра. Кроме того, были огромные сокровища московских соборов (к концу апреля не было более подробных данных о них, но комиссар Калинин оценивал их в 3000 пудов одного только серебра…), драгоценные архиерейские шапки, диадемы, украшенные драгоценными камнями изображения святых и облачения…

Все эти ценности оказались в руках нескольких проходимцев, которые использовали их вовсе не для того, чтобы накормить голодных, у которых они сами отняли хлеб, а чтобы организовать мировую революцию, не забывая при этом и свои всё более растущие потребности. Церковные ценности бесстыдно выставлялись на продажу за рубежом.

Террором и насилием большевики надеялись обеспечить своё благосостояние, но не смогли сделать ничего путного. В начале 1922 года постановление «О ликвидации церковного имущества» предписывало разграбление православных храмов с целью получения изделий из драгметаллов и драгоценных камней. Собрали ценностей на 4,5 млн золотых рублей, большая часть которых ушла на организацию этой кампании. Церковь же добровольно собрала помощь голодающим на сумму около 9 млн золотых рублей.