Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное

А пока Пешехонов говорил, что с начала войны не хватает круп, мяса и жира, других пищевых продуктов. Населению придется терпеть нужду и сокращать свои потребности. Но главный продукт – хлеб – в стране есть. Главное – разрешить проблему его подвоза по железным дорогам.

Обрисовав таким образом ситуацию с обеспечением продовольствием, министр перешел к вопросу о торговле. Прежнюю систему частной торговли он определил как скомпрометированную, поскольку купцы-посредники быстро повышают цены. Вместе со спекуляцией начинается взяточничество – подкуп на железных дорогах. Временное правительство полностью отменяет частную торговлю, вплоть до запрета покупать хлеб частным порядком. Потому что городское управление идет на всё для обеспечения хлебом – в том числе и соглашается на повышение цены и нанимает толкачей, чтобы протолкнуть свои вагоны на железных дорогах. Предполагается, что покупки хлеба должны быть только в соответствии с утвержденным планом. Поэтому весь хлеб объявлен государственной собственностью, а чтобы учесть этот хлеб и передать его в армию или нуждающимся местностям, учреждены продовольственные комитеты. К сожалению, комитеты быстро возникли только там, где был недостаток хлеба.

Далее следует простейшее политэкономическое рассуждение. Надо как-то принудить крестьянина отдать хлеб. «Ведь нельзя, товарищи, себе представить, что у многих миллионов крестьянского населения можно брать хлеб силою, ходить по домам и отбирать». Даже имея всю полноту власти, «взять хлеб, если население не пожелает отдать, этого ведь нельзя. Не найдется такой силы, которая могла бы этот хлеб взять». Пешехонов не мог себе представить, что взять можно, если приставить к виску крестьянина револьвер и по-бандитски разграбить его закрома. Он не мог себе представить, что хлеб можно отнять вообще весь – вплоть до того, что крестьянин умрет с голоду. Но это чуть позднее смогли себе представить большевики, собрав голодных рабочих в вооруженные банды, названные продотрядами.

Установив твердые цены, трудно было ожидать, что крестьяне с готовностью отдадут хлеб по этим ценам. Им в обмен должны быть предоставлены по таким же твердым ценам товары из города – железо, сеялки, молотилки, обувь, одежда и т. д. И при твердых ценах всё это придется перераспределять через продовольственные комитеты. Но это тотальное распределение – задача далеко не решенная. Потому что посредник повышает твердую государственную цену за фунт гвоздей с 20 коп. до 2 рублей. Будут продовольственные комитеты – гвозди начнут без посредников поступать в продовольственные комитеты. Но в целом продуктов у города не хватает. Выход один – увеличить производительность, которая за время революции упала. И хозяйственный аппарат, от которого эта производительность зависит «находится в расхлябанном состоянии». При этом революция привела к тому, что рабочие получили возможность потребовать себе лучших условий и в рабочем времени, и в зарплате. «Можно добиться повышения заработной платы, деньги падают в цене, а цена на продукты растет».

Министр приводит простейший баланс. По текущим ценам «доход в продуктах» оценивается в 40 млрд рублей в год, половина из них уходит на военные расходы, около 20 % составляет прибыль предпринимателей, остальное уходит на государственные нужды, а также рабочим и крестьянам. Часть прибыли предпринимателей уходит на возобновление производства. Получается, что максимальное увеличение дохода за счет изъятия прибыли – не более 8 миллиардов. Но при таком изъятии возникнет ситуация, когда отбирать уже нечего и придется останавливать предприятия. Возвращение к свободным ценам снова приведет к спекуляции.

Круг замкнулся, и проблему можно решить только жертвами, как полагает Пешехонов. Нужно, «чтобы и масса населения поняла, что удовлетворить потребности полностью немыслимо», «призвать её тоже к жертвам». Поскольку добиваться улучшения сейчас нельзя, то нужно обеспечить равномерное распределение. И приложить всё к поднятию производительности труда. «Свобода, к которой вы стремились, сопряжена с трудом, нуждою, тяжелыми лишениями». «Сопротивление буржуазии не особенно сильно, и вопрос в том, чтобы преодолеть нам самих себя».

Фактически это программа наивного социалиста, знающего единственный метод управления – тотальное распределение товаров, которое практически невозможно наладить, и сравнивающего распределение с ситуацией свободных цен и спекуляцией. Почему первая система лучше второй, понять невозможно. Одно ясно, что революция обрушила производство в городе и создала диспропорцию: крестьянин не желает отдавать хлеб по низким твердым ценам. Он может выжить какое-то время без продукции города. А городу грозит голод, он не может ждать восстановления производства – хлеб ему нужен сейчас. Отсюда – та ужасная классовая война между городом и деревней, которая очень скоро стала главным инструментом большевиков, которым они убивали Россию, чтобы сохранить свою власть.