Граница леса

— Ну да, на север! — подтвердила девочка, в запале забыв, что никто не рассказывал гостье, откуда взялась в доме магистра ученица ордена. — Ты знаешь, какие у нас там порядки? Нет? Они только и ждут, когда я созрею! Не учат ничему почти, только чтобы не сгореть самой случайно, и всё! Им не нужно это, им нужна моя кровь!

— Кровь? — медленно спросила ведьма и скривилась от отвращения. Заклятые научили её уважать дар жизни, особенно в юных. Особенно в девушках. Люди безжалостного пламени собирались убить Киксу, как когда-то люди бескрайних степей — Тиселе? Они убивают девушек и так получают свою страшную силу?

— Ну да, кровь! — подтвердила девочка, не заметившая гримасы собеседницы. — Свежая кровь, которую сольют с застоявшейся кровью тамошних магистров, и получат здоровых и сильных детей. Так поступают со всеми девушками, родившимися вне ордена. А тем, кто родился в нём, наоборот, запрещают вступать в брак. Но зато учат!

— А ты хочешь?.. — медленно спросила Тиселе, разобравшись в речах собеседницы. — Учиться? Владеть той страшной силой, которая сжигает живое и неживое?

— Да нет же! — раздражённо отмахнулась Кикса. — Зачем она мне? Я хотела стать магом! Обычным магом! Учиться здесь, в Карвийне! Магистр всё ругается, что я к Ланике бегаю поболтать, а ведь это моя кровная сестра! Меня увезли всего пять лет назад, а никто и не помнит, в каком доме я жила, пока не пришла к воротам Коллегии! Я хотела учиться здесь, но сначала случился пожар, потом я протянула к нему руку, и он погас! Это случилось случайно, семью богами клянусь, случайно! Я не хотела этого! Но все видели, и с севера приехали огненные маги. Они что-то делали, колдовали, и сказали, что видят во мне искру этого паршивого их дара! И увезли сразу же! Я даже с мамой не попрощалась! Я ненавижу их! Ненавижу! Почему они не хотят оставить меня в покое?

Девочка уткнулась лицом в ладони, и разрыдалась. Тиселе в растерянности посмотрела на неё. Слёзы. Детские слёзы. Она никогда не видела, чтобы люди плакали.

— Тебя не тронут ни клыки, ни когти, спи спокойно, моё дитя, — прошипела-прошелестела она на языке лесов, осторожно погладив девочку по плечу. Эту колыбельную не раз пел маленькой ведьмочке страж. — Бури пройдут над твоей головой, но ветки мои защитят тебя. Реки пройдут у ножек твоих, но корни мои защитят тебя. Страшная нежить, и злые враги — мимо пройдут, мимо пройдут. Боль, и усталость, и тяжесть пути — нас не найдут, нас не найдут…

Нечеловеческий

, даже и не звериный шёпот ведьмы в самом деле подействовал успокаивающе, и рыдания постепенно стихли. Кикса вопросительно посмотрела на Тиселе.

— Ты что-то говорила, да? Это на твоём языке? Я не поняла тебя.

— Да, — вздохнула ведьма, внезапно почувствовав себя очень-очень старой. И, почему-то — человеком. Человеком, который может помочь другому человеку. И хочет. Это было очень странное чувство. — На одном из моих языков. Не спрашивай, маленькая сестричка. Лучше ответь — ты примешь помощь от Заклятой, или нет? От ведьмы?

Кикса недоверчиво покосилась на собеседницу.

— Мне нельзя помочь, — убеждённо заявила она. — Ты ведь не возьмёшь меня в леса, верно? Вы ведь в лесах прячетесь, я правильно поняла?

— Нет, — покачала головой ведьма. — Тебе нечего делать в лесах. Твой дар проснулся уже, и он слишком страшный для нас. Но я могу тебе помочь. Не сейчас, потом.

На зарёванной мордашке девочки постепенно стала проявляться надежда.

— Я не понимаю тебя, — неуверенно произнесла Кикса.

— Ты отдашь мне свой дар? — прямо спросила ведьма. — Не сейчас, пока я не готова его принять. Но — потом? Если ты потеряешь дар, тебя ведь отпустят?

— Не знаю, — нахмурилась девочка. — Если не поймут, как это сделано… Но ты ведь…

— Никто ничего не заметит! — поспешно заверила Тиселе. — Я всё сделаю так, чтобы…

Она осеклась, глядя как с недетской серьёзностью Кикса качает головой.

— Ты ведь видела, твои заклинания тут все узнают, — грустно сказала девочка. — Убегай в свои леса, ты не сможешь ничего сделать для меня.

— Я всё сделаю! — с жаром заявила Тиселе и по-матерински поцеловала девочку в лоб. Вместе с поцелуем она впустила в девочку заклинание-метку. Такая метка растворялась в собственной магии волшебника, и никак себя не проявляла, пока её не позовёт создатель. Только вот прежде её ставить не приходилось: это было единственное из известных Тиселе заклинаний, которые требовали взаимной приязни. Она и не хотела учиться этому волшебству, да Судья настояла. А ведь, казалось бы, к кому Тиселе чувствовать приязнь?