Границы между нами

— Я знаю, ты считаешь меня врагом, — Геруко выжидательно посмотрела на Дэна, когда в очередной раз не выдержала напряжения тишины. Ее подбородок, как обычно, был горделиво задран вверх. Ей хотелось поговорить, но показывать это открыто властительной атаманше было непросто.

Дэн в своей обычной манере ничего не ответил, ожидая, что последует дальше.

— Но я не враг, — продолжила Геруко. — Я всего лишь руководитель, который отвечает за своих людей и желает им свободы. На моем месте ты вел бы себя точно также.

— Не думаю, — вырвалось у Дэна.

— Хм, — выдохнул с усмешкой девушка. — Я сразу увидела в тебе то, чего нет в других. Нет среди Хранителей, среди моих близких… нет в твоей Алисе. Ты сильный. А сильные люди всегда одиноки. Значит, ты такой же одинокий, как и я.

Внутри Дэна что-то неприятно заскрежетало. То ли так отозвалось упоминание об Алисе, то ли что-то в нем было согласно с Хранительницей. Он встряхнул головой и светлые волосы, успевшие значительно отрасти за эти недели, разлетелись золотыми брызгами.

— Именно поэтому я верю тебе, — продолжила Геруко, не сбавляя шаг. — Мне не до конца нравится твой план, но я готова прислушаться к нему, если ты считаешь его верным.

Дэн с силой сжал в кармане монету-ключ. Острые ребра металла впились в кожу. Он подумал о матери, на которую он шел войной. С малой армией, малыми шансами и, кажется, малым количеством здравого смысла. Но это была война, никак иначе. Он мог бы отказаться от этой идеи с самого начала и уговорить Геруко оставить их в лесу. Возможно, у него бы получилось. Но вместо этого он вместе с ней сейчас бодрым шагом возглавлял отряд Хранителей. И он знал почему.

— Ты говорил, что жил в Лаборатории. Расскажи мне о ней больше, — тон Геруко смягчился, и она невзначай (или это произошло намеренно?) коснулась пальцами его ладони. — Расскажи о себе.

Дэна обожгло это прикосновение. Если отбросить всю ситуацию и весь этот грозный пафос Геруко, она действительно была красивой девчонкой. Именно девчонкой — молодой, простой, с красивой улыбкой, которая появлялась на ее лице очень редко, и в основном только в его присутствии. Ее фигура, волосы, кожа притягивали взгляд. Алиса ревновала не на пустом месте, Дэн действительно испытывал влечение к Геруко. Он знал, что это абсолютно ни к чему не приводящее чувство, и что его сердце всецело принадлежит Алисе, но образ Геруко находил лазейки, через которые скользкой змейкой пробирался в голову Дэну. Он часто и упорно отгонял от себя эти мысли, но ничего не мог поделать с тем, что ему нравилось находиться в присутствии этой лишь с виду воинственной атаманши. Дэн давно это понял — свой грозный вид она только набрасывала на себя, словно теплый плед на плечи по вечерам, которые они часто проводили вдвоем в ее тронном зале с камином, обсуждая нападение на Центр.

Геруко всегда казалась угрюмой и неприступной. Она выстраивала стены вокруг себя и лишь для Дэна на тяжелых цепях медленно и со скрипом опускала тяжелые деревянные ворота своей крепости. Но сейчас она была совсем не такой. Даже голос ее был другим — возможно уставшим или даже напуганным.

— Дородо, — откашлялся Дэн, — ты не проверишь, как дела у моих друзей?

Дородо послушно кивнул и, замедлив шаг, скрылся среди расплывшегося строя Хранителей. Дэн почувствовал себя уютнее без вечно находящихся рядом ушей Дородо. Ему не хотелось говорить о себе в его присутствии. А может, было приятно просто побыть наедине с Геруко, насколько это было возможно в данной ситуации.

— Я родился в Городе, — ответил Дэн, когда спина Дородо скрылась где-то позади. — А Лаборатория лишь вырастила меня в того, кем я стал.

— Тебе было там страшно?

— Нет. Но я увидел мир другими глазами и понял, что не хочу быть его частью. К тому же после переезда из Города я остался один. У меня не было ни друзей, ни брата, ни сестры. А с родителями я потерял связь.

— Я тебя понимаю. Я тоже выросла одна. Были и другие дети на Поляне, но я ни с кем не была близка.

Дэн почувствовал, что его обманывают, и от этого стало неприятно.

— Прости, если лезу не в свое дело, — в его голосе появился скептицизм, который он не особо скрывал, — но я слышал, что у тебя есть брат. Здесь, среди Хранителей. Кажется, его зовут Макс. Может, тебе неприятно об этом говорить…

— Макс? — удивленно повернулась на него Геруко. — Нет, Макс это брат Дородо.

Дэн нахмурил брови. Кажется, он что-то не так понял.

— Да, он несколько странный. Он старше Дородо, и попал под зачистку в том возрасте, когда уже дети могут запоминать. То, что с ним случилось, то есть, то какой он сейчас — все на фоне стресса, вероятно — он видел слишком тяжелые картины для детского мозга. Или над ним тоже проводили опыты. Он почти не разговаривает, так что никто не знает всей правды. Но говорят, что это либо последствие от Процедуры, которую в качестве эксперимента ставили над ребенком, либо травма после того, как он увидел смерть матери.

Дэна передернуло. Что бы не пришлось пережить парню, в обоих случаях, он видел страшное. Неудивительно, что после этого он стал таким.