Грация и Абсолют

Проснувшись спозаранок оттого, что встала уходившая на работу тётя Нюра, Алик подумала: а ей-то куда спешить. И вскоре снова была в постели. На этот раз заснула безмятежно крепким сном и, когда насытившись им, села на диване, потянулась и сладко зевнула, был двенадцатый час.

Хозяйка на кухне оставила ей хлеб с маслом. Завтракая, Алик решала, стоит ли возвращаться в дом отдыха. Всё равно теперь она не вытерпит до конца срока. Не лучше ли прямо сейчас отправиться в аэропорт? Она убрала постель с дивана, в ситцевом халатике вытянулась на нём ничком, раскрыла книгу-находку, охваченная ленью, чувствуя, как отдыхают нервы.

56

На улице у дома оборвался шум мотора, раздался звук открываемой дверцы, через пару минут в дом постучали. «Дульщикова принесло. Куда теперь повезёт?» – думала она, без спешки идя открывать.

На пороге стоял Лонгин. «Ой!» – невольно воскликнула она про себя. Он обвёл её взглядом с ног до головы.

– Погоди, я отпущу такси, – сказал и удалился.

Она, не закрыв дверь, ушла в комнату, встала там, нервно оттягивая книзу полы халатика. Муж, войдя, тихо осведомился:

– В доме кто-то есть? Можно свободно говорить?

– Никого нет! – сказала она громче, чем хотела, и устремила взгляд на раскрытый томик, лежавший на диване обложкой вверх.

Лонгин Антонович одной рукой взял книгу, другой – извлёк из нагрудного кармана пиджака очки. Он читал стоя, внимательный и мрачный.

– Перелистни, там портретик, – ехидно подсказала Алик.

Он перелистнул и с минуту не сводил со снимка глаз. Потом осмотрел книгу с таким видом, будто вытащил её из мусорной кучи, прочитал вслух:

– Тираж двадцать тысяч.

Она с издёвкой в глазах встретила его тяжёлый взгляд. Лонгин Антонович сухо произнёс:

– Тебе сногсшибательно подфартило.

– Да! – Алик стояла перед ним, угрюмым, кажущимся в тесноте комнаты выше и шире.

Сейчас он смахнёт с неё халатик, она окажется совсем голой. Чуткость тела нестерпимо обострилась, оно словно уже чувствует, как он ебёт её на диване.

– Я не буду позёрствовать. Мы цивилизованно договоримся, – сказал муж.

Она прошла мимо него в кухню, села на табуретку:

– Как ты меня нашёл?

Он сел рядом.

– Я с самого начала полагал – Виктор постарается, чтобы у вас завелась своя почта. Но я не хотел опускаться до мелочной слежки. Второе, в чём не было сомнений: он будет искать что-нибудь против меня. Попытки делал ещё до нашего с тобой знакомства и в день нашей встречи, если помнишь, – тоже. Ты знаешь, что его интересовало.

Алик насмешливо бросила, стараясь обидеть его презрением:

– Ты ему проболтался!

Он проглотил, говоря:

– Когда ты сказала, что тебе надо в Эстонию, ваш план стал мне ясен. Я был уверен, что он провалится, и это отвратит тебя от повторения попыток. Позвонил в дом отдыха, мне говорят – ты отправилась на Сааремаа. Звоню попозже, заявляю, что меня обманули, разыгрываю гнев, и мне отвечают – видели, как ты рано утром уехала куда-то на такси. Итак молоденькая дамочка с щекотливой миссией в Пскове.

Алик опустила глаза, но только на миг. Да, их с Виктором план был наивен до глупости, но они выиграли!

– Я думал, где ты будешь искать компромат на меня, – сказал тоном размышления Лонгин Антонович, – не в КГБ же обратишься. Виктор мог послать тебя по библиотекам. Его Людмила – библиотекарь, и он знает – там много местной документальной литературы. У меня доступ к справочной службе, которая даст номера телефонов хоть на Шпицбергене. Я стал обзванивать библиотеки, и хватило двух звонков. Приметы совпали: приезжая девушка, блондинка, ищет местный материал о войне.

– Ты сказал, что ты муж?

– Мне претит комедийный сюжет. Я объяснил, что ищу тебя по тому же делу, по какому ты обратилась в библиотеку. За любезность, с какой я говорил, меня вознаградили любезностью, сказали – ты ищешь материал у писателя, который пишет о партизанах, дали его номер телефона. Сегодня я прилетел, из аэропорта позвонил ему…

– И кем представился? Он пронырливый тип, – беспокоясь за Виктора, Алик боялась, как бы наружу не вышло всё дело.

– Я сообщил, что в войну служил в разведке, и сказал, как звали псковского городского голову и начальника полиции. После этого писатель без лишних слов объяснил мне, как тебя найти, – Лонгин Антонович устало прикрыл глаза, веки отекли после ночи, проведённой без сна. – Я взял номер в гостинице, позавтракал и – к моей благоверной, – заключил он с усмешкой опустившегося интеллигента, который не уважает собственную скорбь.

Алик, невольно прислушиваясь к шумам с улицы, рассказала, за кого себя выдала и как Дульщиков воспылал охотой написать сценарий будущего фильма.

– Он не отстанет. В любой миг может сюда заявиться и узнать тебя по снимку.

– Так пойдём.

Она вскочила и бросилась собирать вещи.

57

Новый 1942 год встречали у городского головы, звали его Василий Иванович С. В прихожей у него пахло принесёнными с мороза мехами. Пожимая Лонгину руку, благодушный хозяин дышал перегарцем:

– Простите Бога ради, я уж не утерпел – печалюсь…