Гражданская война в Испании 1936–1939

Националисты понесли в этой кампании немалые потери – около 30 тысяч человек, хотя процент убитых среди них был невысок. Баски и их союзники потеряли немногим больше людей, но у них около трети потерь были невосполнимыми – в основном из-за атак с воздуха. Действия баскской армии сильно отличались от действий республиканской армии в центре страны. Здесь было гораздо меньше напрасных человеческих жертв в бессмысленных контратаках на открытой местности.

Националисты поспешно устраивали на захваченных территориях суды военных трибуналов; тысячи людей, среди них много священников, были брошены в тюрьмы. Расстрелов было, правда, меньше обычного из-за возмущения за границей расправой над Герникой. Но ничто не могло поколебать решимость националистов покончить со всяким баскским национализмом. Баскский флаг Иккурина был объявлен вне закона, использование баскского языка попало под запрет. Запестрели угрожающие надписи, вроде такой: «Если ты испанец, говори по-испански». Любой регионализм изображался как смертельная опасность для испанского единства.

Войска, отступавшие вдоль берега моря к Сантандеру, были деморализованы. Бойцы знали, что теперь падение Сантандера и Астурии – дело времени. Возможность перегруппироваться появилась у них только после приостановки продвижения националистов из-за крупного наступления республиканцев под Брунете в мадридском секторе 6 июля. Когда наступление было отбито, генерал Давила снова развернул свои войска. Они состояли из шести бригад карлистов под командованием генерала Солчаги и итальянцев генерала Бастико (дивизия «Littorio» Бергонцоли, дивизия «23 марта», «Черные факелы» и смешанные «Черные стрелы»). Поддержку с воздуха обеспечивали более 200 самолетов – машины легиона «Кондор», «Легионерские ВВС» и эскадрильи националистов, получавшие «Хейнкели-51» в связи с массированными поставками «Мессершмиттов» для «Кондора».

Силы Гамира Улибарри, примерно 80 тысяч человек, уступали националистам не только по численности пехоты: у него было всего сорок годных истребителей и бомбардировщиков, причем многие устарели. Перейдя в наступление 14 августа, бригады карлистов Солчаги атаковали с востока и прорвали порядки 54-й дивизии. Итальянцы забуксовали было из-за решительного сопротивления в Кантабрийских горах на юго-западе, но уже через два дня благодаря превосходству в артиллерии и в самолетах овладели перевалом Эскудо. Три республиканские дивизии, отправленные для ликвидации бреши, опоздали и не смогли помешать прорыву.

Многие республиканские формирования с боями отошли в горы Астурии. Остальные оказались заперты в районе Сантандера и маленького порта Сантонья. В Сантандере царило такое отчаяние, что многие искали утешения в выпивке. Группы солдат под предводительством офицеров опустошали винные склады. Штаб эвакуировался по морю, лодки, полные паникующих людей, часто захватывались неприятелем. 122-й и 136-й батальоны пытались организовать оборону, но восторжествовало безразличие, и последний шанс на спасение был упущен. Оставалось дожидаться националистов и их расстрельных команд. За год многих националистов здесь перебили, причем часто это происходило по приказу социалиста Нейлы, так что надеяться на ответное великодушие не приходилось.

В Сантонье баски договорились об условиях сдачи своих gudaris с командиром итальянских «Черных стрел» полковником Фариной. Эти условия предварительно обговаривались в Риме графом Чиано и представителями баскской PNV, считавшими, что правительство в Валенсии их предало. Решили, что репрессий не будет и что баскских солдат не станут заставлять воевать на стороне националистов. Испанские офицеры тут же объявили это соглашение недействительным, и баскских солдат насильно сгрузили с британских судов. Последовали суммарные суды по упрощенной процедуре, многих офицеров и солдат казнили. Именно невыполнение условий этой сдачи партизаны баскской ETA называли в последующие годы причиной своей продолжающейся войны с франкистским государством[576]

.

Муссолини и граф Чиано были в восторге от этой «великой победы». Чиано требовал «отнятых у басков флагов и пушек – я завидую французам с их Домом инвалидов и немцам с их военными музеями. Отобранное у врага знамя ценнее любой картины»[577]. Они считали, что решение оставить итальянские войска в Испании после разгрома у Бриуэги теперь оправдалось. Но радовались они преждевременно, так как почти половина республиканских сил ушла в горы Астурии, где до конца октября продолжалась яростная кампания, за которой последовали еще пять месяцев свирепой партизанской войны. Франко не смог одолеть Северную армию так быстро, как надеялся.

Относительная быстрота победы в Баскской кампании была обусловлена вкладом легиона «Кондор». Нацистское правительство не замедлило взять свое: на заводы и металлургические предприятия, оставленные в целости баскскими националистами, пришли немецкие инженеры, и большая часть промышленного производства стала отправляться в Германию как плата за старания люфтваффе по разрушению региона.