Гражданская война в Испании 1936–1939

Истинные причины помощи Гитлера Франко были стратегическими: фашистская Испания должна была угрожать французскому тылу и британским морским путям к Суэцкому каналу. Гитлера прельстила также перспектива создания базы подводных лодок на Атлантическом океане (во Второй мировой войне немцами периодически использовались испанские порты Виго, Ферроль, Кадис и Лас-Пальмас). Кроме того, гражданская война была полезна для отвлечения внимания от центрального стратегического замысла Гитлера в Европе и предоставляла возможность тренировать личный состав, испытывать технику, проверять тактику боев.

За первые две недели после мятежа стало очевидно, что националистам обеспечена военная помощь Германии и Италии, тогда как республике отказали в поддержке все европейские страны. Этот дисбаланс усиливала финансовая подпитка националистам, столь же жизненно важная в длительной войне, сколь и военная. В первые дни в распоряжении республиканского правительства было 635 тонн золота, золотой запас страны стоимостью 715 млн долларов – обеспечение песеты. Националисты могли поддерживать свою денежную единицу только призрачными перспективами своей победы. Но Прието ошибся, когда заявил 8 августа, что золото дает испанскому правительству возможность сопротивляться неограниченное время, тогда как финансовые запасы противника ничтожны.

Националисты обратились за помощью к иностранцам и к своим испанским сторонникам. Первоначально основные средства на заговор поступали из огромных денежных запасов бывшего табачного контрабандиста Хуана Марча, раскошелившегося примерно на 15 млн фунтов стерлингов. Колоссальная щедрость бывшего короля Альфонсо к националистическому движению – 10 млн долларов – стала возможной только благодаря огромному состоянию, которое он сумел вывести из страны. Большая часть капиталов, выведенных незаконными путями из Испании за время республики, особенно в первой половине года, в дальнейшем вернулась на территорию националистов. Националистическое движение требовало у обычных граждан золото, в частности обручальные кольца, для оплаты военных действий[343].

Американский и британский бизнес внес большой вклад в конечную победу националистов: его представители либо оказывали Франко активную помощь, как это делал нефтяной магнат Генри Детердинг[344]

, либо бойкотировали республику, мешая законными способами ее торговле и затягивая выдачу кредитов для ее банковской системы[345].

Нефть превратилась почти в такое же стратегическое военное сырье, как боеприпасы, – что, к сожалению, не отразилось, однако, на Законах США о нейтралитете 1935 года. «Дыра» в законодательстве Штатов позволила Франко получить в кредит за время войны 3 500 000 тонн нефти, что более чем вдвое превысило весь нефтяной импорт республики. Президент компании «Тексако» был поклонником фашистов и, узнав о восстании, направил пять танкеров, шедших в Испанию, в порт националистов на остров Тенерифе, где был крупный нефтеперерабатывающий завод. Поскольку корпорация «Тексако» была главным поставщиком правительства, решение ее хозяина нанесло республике сильный удар (другим важным поставщиком, пусть и менее крупным, была «Стандард ойл оф Нью-Джерси»).

Кроме того, герцогиня Этхолл, одна из немногих британских консерваторов, с самого начала поддерживавших республику, утверждала, что «Рио Тинто Цинк» помогала финансировать Франко, поставляя иностранную валюту по цене вдвое выше официальной. Позднее «Форд», «Студебекер» и «Дженерал моторс» поставили националистам 12 тысяч грузовиков, почти вдвое больше держав оси; химический гигант «Дюпон де Немур» предоставил 40 тысяч бомб, для обхода Законов о нейтралитете переправив их через Германию[346].

В 1945 году замминистра иностранных дел франкистской Испании Хосе Мария Дуссинаге признал, что «без американской нефти, без американских грузовиков, без американских кредитов мы бы никогда не победили в гражданской войне»[347]

.

Оставшись без поддержки демократических государств и мирового делового сообщества, республика могла рассчитывать на помощь только от Мексики и СССР. В итоге предостережения националистов о «мировом коммунистическом заговоре» оказывались небезосновательными, несмотря на всю непоследовательность советской политики.

После смерти Ленина адепты теории мировой революции Троцкого опирались на постулат, что русскому коммунизму не выжить во враждебном капиталистическом окружении. Противоположная этому сталинская политика «построения социализма в одной стране», восторжествовавшая в 1927 году, подразумевала воздержание от вмешательства в революции в других странах. Например, в интересах России китайских коммунистов принесли в жертву Гоминьдану Чан Кайши, а в 1933 году Сталин добился признания Советского Союза правительством США в обмен на обещание не заниматься там подрывной деятельностью.