Грехи и подвиги

О том, что у Филиппа-Августа могут быть основания для такого недовольства, Луи добавлять не стал. Впрочем, Анри и сам вот-вот узнает, что Беренгария Наваррская уже встретилась с Ричардом, и она, а не Алиса станет женой английского короля.

Глава 3. Палка и кинжал

Меньше чем через четверть часа оба рыцаря оказались под городскими стенами, вернее уже на городских стенах, потому что малочисленное войско англичан успело загнать дружины князя Исаака в крепость, и эта крепость вот-вот должна была пасть. Собственно, не задержись Ричард чуть дольше в Мессине и не отправь поэтому значительную часть своей армии вместе с войском Филиппа-Августа, на берег Кипра высадилось бы куда больше его рыцарей и воинов (если бы только памятный шторм не погубил многих из них), и тогда едва ли даже спесивому князю Исааку пришла бы в голову мысль нанести грозному гостю такое непростительное оскорбление. Но, так или иначе, а этот поступок вынудил английского короля вступить в битву (это был именно тот случай, когда Ричард вовсе не собирался воевать, но ему пришлось!), и исход этой битвы был предрешен с самого ее начала, вернее еще раньше, чем она началась.

Когда Анри и Луи, вскинув свои мечи и что есть силы понукая коней, одолели ров, к счастью неглубокий и даже в это время года наполовину пересохший, со стены донесся звук рога, и французские рыцари увидели, как над кромкой стены появилось знамя со львом и короной. В том месте, где они переправились, можно было оставить лошадей, и оба они сразу же решились сделать это, поняв по виду крепости и ее укреплений, что внутри, скорее всего, будет неудобно сражаться верхом, а на подступах к этой твердыне делать уже нечего. Английские рыцари большей частью тоже были пешие, те же, кому посчастливилось довезти своих коней живыми, сейчас покидали седла. Одни карабкались по осадным лестницам, другие стремились к двум подъемным мостам, которые штурмующим уже удалось опустить – оставалось одолеть мощные крепостные ворота.

– Виктуар, ты останешься с лошадьми! – скомандовал Анри. – И если кто-нибудь, неважно, грек или англичанин, или, упаси Боже, сарацин, попытается увести наших только что купленных коней, разрешаю разделить его неумную башку пополам. У нас не так много с собой денег!

И с этими словами он кинулся вслед за Луи, уже успевшим одолеть половину осадной лестницы, хотя при этом он пользовался только одной рукой – взять в зубы меч, как то делали иные из осаждающих, юноша не решился: его молочный брат делал такую заточку лезвия, что был риск увеличить рот вдвое.

На стене, в том месте, куда он поднялся, уже не дрались: защитники крепости, едва выдержав первый натиск, быстро поняли бесцельность сопротивления и устремились вниз по немногим внутренним лестницам. Тех, кто не успевал добраться до этих лестниц, попросту сбрасывали с высоты десяти туаз.

– Ты кто? – крикнул, увидав Луи, какой-то воин. – На чьей стороне ты сражаешься?

– Во славу Святого Креста Господня! – отозвался юноша.

Это был один из девизов крестоносцев, и англичанин приветственно махнул щитом:

– Тогда тебе с нами! Ты француз? Так твой король Филипп, верно, уже в Палестине. Это нас шторм загнал на Кипр, хотя, кажется, от этого будет польза Англии!

Далее они не тратили времени на разговоры. Вновь прогремел рог, и воины кинулись вниз, на узкие улицы Лимасола, где вновь завязалась битва, вернее, возникло беспорядочное сопротивление теснимых от стен защитников города. Первые ворота уже рухнули под напором тарана, и человек пятьдесят английских рыцарей с воплями ринулись на подмогу тем, кто еще раньше одолел городские стены.

– Ричард и Англия! – гремело со всех сторон.

– Во имя Гроба Господня!

– Не посрамим Святой Крест!

Луи почти сразу потерял из виду графа Анри, но не стал искать его. В конце концов, куда он денется? Правда, обычного азарта битвы крестоносец на этот раз не испытывал: что это за битва, когда от тебя просто бегут?

– Интересно, почему же они не сдаются? – мелькнуло в голове юноши. – Наверное, в панике просто некому скомандовать, чтобы объявили о сдаче. Но этак можно пробежать насквозь весь город…

Однако, достигнув широкой базарной площади, за которой начинался сад и высились еще одни стены – стены старинного княжеского замка, Луи наконец увидел настоящую драку. Часть гарнизона крепости укрепилась именно здесь и защищала дворец изо всех сил. Именно там укрылся, не помня себя от страха, злосчастный князь Исаак, которому все еще не хватало ума сдаться и таким образом спасти город от разорения, а себя от позорной гибели.

Луи бегом одолел площадь и часть сада и искренне обрадовался, когда навстречу ему выскочил верзила с кривым мечом. Не ожидая нападения, юноша ударил, и меч противника отделился от рукояти. «Ай да Эдгар! Вот это работа!» – мелькнуло в голове крестоносца в то время, как он уже поднял руку для следующего удара.

Грек, пытаясь заслониться обеими руками, отступил, споткнулся и упал навзничь, но тут же привстал и крикнул на очень скверном французском языке:

– Постой! Я же не нападал!