Грехи в наследство

— Фотографию действительно украли, — осторожно подбирая слова, принялась объяснять она. — Факт сам по себе неприятный, но объяснить его можно. На каждом этаже у нас всего по одной смотрительнице. На большее количество сотрудников денег нет. Конечно, они обязаны постоянно обходить залы, но ведь у нас работают пенсионерки. Им весь день на ногах пробыть трудно, да и особой необходимости нет. Посетителей не так много. В общем, порядок сложился такой... Если идет экскурсия, за группой наблюдает экскурсовод, а если приходят одиночки, то приглядывает смотрительница.

— Не всегда, — опять вмешалась моя беспокойная соседка. — Тут все зависит от человека. Если с виду приличный, так они за ним по залам таскаться не станут. Поленятся.

— А что ты хочешь? — сердито огрызнулась заведующая. — Зарплаты слишком маленькие.

— У нас с тобой больше, да? — хмыкнула моя соседка.

— Не сравнивай! Для нас музейное дело — это профессия, а для них — приработок к пенсии. И потом, что на втором этаже тащить? Мелких предметов нет, а крупные мимо смотрительницы не пронесешь. Комнаты анфиладой расположены, в любом случае мимо первого зала, где она сидит, не пройдешь.

«Как же, сидит! Только что шла и ни единой души не встретила», — сердито подумала я.

— Расследование проводили?

Заведующая вздохнула:

— Какое расследование? Пропажу случайно заметили.

Сотрудница проходила мимо и обратила внимание на непривычный просвет между фотографиями. Сначала даже не поняла, что за фотография исчезла.

— Значит, даже приблизительно очертить круг подозреваемых не удалось?

— Какое там! Точно день пропажи установить не можем.

Выйдя из музея, я уселась в машину, но с места не тронулась. Прежде чем двигаться дальше, нужно было сначала решить, куда же именно я отправлюсь. Подведение итогов много времени не заняло, но результаты оказались неутешительными. С исчезновением хранившейся в музее фотографии все мои планы рухнули. Пропажу снимка Лили я тоже переживала болезненно, но тогда у меня еще оставалась надежда сравнить черты дочери графа Денисова-Долина и девочки на полученном от Аллы Викторовны фото. Если бы они оказались хотя бы отдаленно схожими, появился бы шанс полагать, что мать Ефимова и Натали Денисова-Долина являются одним и тем же лицом. Однако кража смешала все карты. Хотя снимок девочки с «женщиной в черном» по-прежнему находился у меня на руках, пользы от него не было никакой, потому как сравнивать его уже стало не с чем. Обе достоверные фотографии Лили бесследно исчезли.

От такого расклада руки готовы были опуститься. На какое-то мгновение даже показалось, что никаких ходов уже больше не придумать, и все, что мне остается, это смиренно признать свое поражение. К счастью, упадническое настроение длилось недолго. Природное упрямство, которого мне не занимать, не позволило долго киснуть и быстро призвало к порядку. Собравшись, я принялась снова и снова прокручивать в уме все известные мне факты и в какой-то момент вдруг поняла, что в моих рассуждениях присутствует определенный изъян.

Получив фотографию неизвестной женщины с девочкой в свое распоряжение, мы с Аллой Викторовной сразу и бесповоротно решили, что, раз Ефимов до самой смерти матери не подозревал о ее существовании, значит, она была намеренно спрятана от посторонних глаз! А ведь это совсем не обязательно! Фотография действительно могла храниться в укромном месте, но нарочно ее никто не прятал и тайны из ее существования не делал. И в этом случае она вполне могла попасться на глаза случайному человеку. Той же Зинаиде, к примеру! Она дружила с Павлом, была в его семье своим человеком. Зина вполне могла находиться в комнате в тот момент, когда мать Ефимова перебирала документы, и ненароком заметить снимок. А могла вообще в отсутствие хозяев пошарить в шкафу, потому что дети, выросшие на окраинах и предоставленные сами себе, обычно обладают большой пронырливостью и чрезмерным природным любопытством. Короче, могла Зинаида увидеть фото и спросить Ольгу Петровну, что за люди на ней сняты? Ответ на этот вопрос я дала однозначно положительный. Причем без малейших сомнений. И видеть могла, и спросила бы обязательно. Не могла не спросить! Ровесница в нарядном, непохожем на ее собственное платье должна была заинтересовать любопытную Зинаиду. А поскольку девочки по жизни вообще более любопытны и памятливы к мелочам, чем мальчишки, у меня появлялся шанс обрести свидетеля. Мысль мне понравилась, и я приободрилась. Выходит, не все еще потеряно, а раз уж я все равно находилась в городе, то имело смысл навестить свидетеля немедленно.

В этот раз, в отличие от предыдущего, дверь мне открыли сразу же, и сделавшая это женщина разительно отличалась от Зинаиды. Молодая, аккуратно одетая и, главное, абсолютно трезвая.

— Вам кого? — не скрывая удивления, настороженно спросила она.