Грехи в наследство

— Может, зря ты Глафиру прогнала? С ней мы забот не знали. Всегда был полный холодильник. Не знаю, как тебе, а мне нравилось.

— Нравилось — нужно было забирать ее себе, — сердито отозвалась я, гремя ключами.

— Придумала! Голубкин ее не мне, а тебе одолжил. Кстати, как он прореагировал на изгнание своей любимицы?

— Понятия не имею.

— Неужели с тех пор ни разу не звонил? — ахнула Дарья.

— Именно.

— Обиделся, — с пониманием заключила Даша.

— Его дело, — буркнула я и, стараясь уйти от неприятной темы, поспешно перевела разговор на другое: — Тебе что приготовить?

Дарья не на шутку испугалась:

— Ничего не нужно. Сама все сделаю, ты только не лезь.

Неверие подруги в мои кулинарные способности меня нисколько не обидело. Сама отлично знала, что готовка не мой конек. Довольная, что удалось увильнуть от неприятной работы, я весело объявила:

— Тогда так! Ты к плите, я в ванную. Встретимся через полчаса.

Когда через тридцать минут я вошла в кухню, там кипела работа.

— Чем помочь? — с деланным энтузиазмом воскликнула я, точно зная, что делать ничего не придется.

— Ничем! — отмахнулась Дарья, увлеченно колдуя над сковородой. — Сама все сделаю. Ты только мешать будешь.

— Могу хлеб нарезать.

— Нарезано уже, — раздраженно буркнула Дарья. — Слушай, сядь в уголке и жди. Скоро все будет готово.

— Ты работаешь, а я бездельничать буду? — лицемерно обиделась я, в душе очень довольная, что помощи от меня никто не требует.

— Не хочешь просто так сидеть, почитай что-нибудь. Только не лезь ты под руку, — рассеянно пробормотала Дарья.

При слове «читать» внутри меня щелкнуло. Папка! Папка с документами! Дарья так заморочила мне голову этим дурацким ужином, что я напрочь о ней забыла! Сорвавшись с места, я сломя голову рванула в прихожую.

— Что это? — глянув через плечо, спросила Даша, когда я снова возникла в кухне с пакетом в руках.

— Очень интересная вещь, — отозвалась я, вытряхивая содержимое пакета на подоконник. — Дело Сидельникова. Заведено на него полицией в 1913 году.

— И чем же оно интересно? — не поворачивая головы, проворчала Даша.

— Тем, что фамилия этого человека уже упоминалась совсем недавно в связи с Денисовыми-Долиными. Гаршина, родственница Лили, утверждала, что некий Сидельников люто ненавидел семью ее дяди. И вот что еще... Ирина Ильинична считала, что этот Сидельников служил в ЧК.

— Тогда ничего странного, что на него было заведено дело в полиции. Их работа в том и заключалась, чтобы заниматься инакомыслящими. Возможно, он был членом враждебной режиму партии, занимался антигосударственной деятельностью. Агитацией, например.

— Все верно говоришь, только здесь, похоже, другой случай. Суди сама. Вот первая страница. Две фотографии в профиль и анфас плюс биографические данные. Происхождение — из мещан. Род деятельности — сапожник. Семейное положение — холост. Убеждения — анархист. Идем дальше. Личностная характеристика, данная ему неким полицейским чиновником. Читаем: «У Сидельникова полностью отсутствует мотивация к труду. Работать не любит. Профессию сапожника давно оставил, ввиду этого профессиональные навыки утеряны. В настоящее время реально способен лишь на неквалифицированный труд. Работает нерегулярно, только ради минимального заработка. Возможность трудиться и получать вознаграждение, соответствующее затраченным усилиям, категорически для себя отрицает. Циничен. Хочет получать много, взамен ничего не отдавая. По своей сути — вор или грабитель. Остро ненавидит тех, кто трудится и имеет нормальное благосостояние. В его глазах любое богатство может быть только объектом дележа. Именно так Сидельников понимает социальную справедливость. Объясняется это тем, что он не в состоянии обеспечить себя и потому стремится жить за счет других. Ввиду полного отсутствия нравственных основ пути достижения цели для него значения не имеют. Особенно ненавидит любые проявления образованности и культуры». Слушаешь?

— Да!

— Теперь самое интересное. «Согласие к сотрудничеству дал охотно, поскольку это избавляет его от наказания за содеянные преступления, а также из ранее упомянутой ненависти ко всем более благополучным, чем он сам, согражданам. Как агент может быть перспективен, так как не лишен артистичности и способности вживаться в роль, а также по причине полной своей беспринципности».

— Интересный тип, — пробормотала Даша, энергично помешивая на сковороде нечто очень вкусно пахнущее.